Мировой кризис

То, что остальные члены концессии к аристократическому сословию не относились (разве что Монброн — приставку «де» к фамилии его отец получил жалованной грамотой Наполеона III за заслуги перед Францией на коммерческом поприще), на графа Баркова никакого впечатления не произвело — он был одинаково любезен со всеми. Чуть смущенного Прохора назвал своим секретарем и сообщил, что Прохор Ильич человек во многом незаменимый.

— Покорнейше прошу простить, — низко гудел граф, — принять у себя не смогу. Я в Петербурге живу на квартире, стесненно.

— Это вовсе не обязательно, — ответила Ева. — Алексей, у нас заказаны номера в гостинице, но мы не знаем, как туда попасть.

— Да-да, вот, — отвечавший за бытовые трудности Монброн протянул телеграмму с подтверждением брони. — Отель называется «Виктория», на улице… Сложно прочитать русское название. Kaz… Kazans…

— Ах, на Казанской, двадцать девятый дом, — мгновенно разобрал Барков. — Это недалеко, почти самый центр города, ближе к Коломне. Очень хорошая гостиница, с традициями. И куда дешевле, чем «Европейская» или новооткрытая «Астория». Великие князья останавливаются. По Бедекеру выбирали? Недурственно… Затруднения с багажом? Вот как? Прохор!

— Что, Алексей Григорьич?

— Господин Робер тебе расскажет как поступить с вещами, займешься… Груз из трюмов по таможенной квитанции переправишь на Николаевский вокзал. И смотри, чтоб наши молодцы не растащили чего по дороге! Головой отвечаешь!

Дела с Монброном Прохор сладил быстро — по-французски камердинер говорил пускай и с кошмарным тверским прононсом, но уж точно не хуже, чем барин. Одиннадцать чемоданов в отель, ящики по назначению, на железнодорожные склады.

— Извозчики ждут, — сообщил Барков. — Нарочно взял три пролетки, гильдейские, а не лихачи. Едемте, господа?

— Конечно, — согласился Джералд, машинально взглянув на часы. — Скоро три пополудни, а еще надо устроиться, распаковаться. Сегодня будем отдыхать.

— Полиция, — напомнил Монброн. — Таможенник сказал, что паспорта надо зарегистрировать в полицейском участке.

— Чепуха какая, — поморщившись, отмахнулся Барков. — Этим займутся служащие гостиницы, управление Казанской части в двух шагах…

— Ну что ж, спасибо надежному «Эвертону», — лорд Вулси неожиданно охнул. — Робер, я запамятовал — отнеси этот конверт капитану Мак-Мёрфи, дополнительное вознаграждение команде…

* * *

Следующим днем — ясным, солнечным и теплым — Джералд с Евангелиной отправили прочих концессионеров осматривать «достопримечательности», а сами поехали с деловым визитом на Петербургскую сторону, где находилась штаб-квартира его сиятельства графа. Предстоял серьезный разговор.

Извозчик, кликнутый швейцаром «Виктории», заметил, что седоки — иностранцы, и нарочно повез неторопливо, вывернув с Казанской на Невский проспект и далее к набережной и бело-желтому зданию морского министерства с высоким шпилем.

— Дворец — официальная резиденция императора, — просвещала Ева лорда Вулси, указывая на темно-красную громаду Зимнего. — Штандарта над главным фасадом не видно, значит, двор уже переехал за город… На противоположном берегу крепость Санкт-Петербург,[2] нам как раз туда, через мост.

— В крепость? — вздернул бровь Джералд.

— Нет-нет, пока мы ничего не успели натворить и в тюрьму нам рано; это сооружение в России выполняет роль Бастилии, там же стоит часть городского гарнизона. На северном берегу реки построены новые, современные кварталы, отличающиеся от старого центра.

— Слово «старый» к этому городу неприменимо, ему чуть больше двухсот лет, если не ошибаюсь. Бесспорно, Петербург весьма красив, но с Лондоном все-таки не сравнишь — мы недавно праздновали тысячу восемьсот семьдесят лет с момента основания при Цезаре Клавдии.

— Не придирайтесь, милорд, — император Петр, перенесший сюда столицу из Москвы, создал истинный шедевр: регулярная застройка, широкие улицы, никакой тесноты или кривых узких улочек, которых предостаточно в более древних городах. Луи Бонапарт, приказавший снести парижские трущобы и проложивший бульвары по лучевой схеме, частично использовал опыт строительства Петербурга — как наиболее прогрессивный на те времена. Вы заметили, насколько чист воздух в городе, в отличие от The Great Smog?[3] Крупные фабрики находятся в предместьях, множество парков…

— Справедливо, атмосфера здесь здоровая. Коляска проехала по Троицкому мосту, сразу за которым начинался Каменноостровский проспект. Алексей Григорьевич обитал в новом, построенном всего год назад доме Бенуа под нумером 26 — огромном шестиэтажном здании, занимавшем целый квартал и оборудованном по последнему слову европейской и американской техники. Позволить снять здесь квартиру могли только очень обеспеченные петербуржцы, но за свои деньги они получали любые услуги — телефон, электрические элеваторы, своя прачечная и даже гаражи для частных авто.

Ева, кстати, сразу заметила, что автомобилей в Петербурге меньше, чем в Европе, зато встречаются не только немецкие и английские машины, но и производимые в Риге «Руссо-Балты» конструкции инженера Жюльена Поттера.