Мировой кризис: Общая теория глобализации

Таким образом, в 30-е годы прошлого века, как и сегодня, человеческое общество сначала ощупью, на инстинктах и вдохновении, нащупало путь из кризиса, - и лишь потом осмыслило и систематизировало свои действия, превратив их в комплект стандартизированных и удобных к применению рецептов.

Забегая вперед, напомним, что массовое (и в силу этого неизбежно однобокое и некритичное) применение этих рецептов изменило реальность и породило новые проблемы, решение которых потребовало нового изменения политики - возврата к докейнсианской монетарной, либеральной теории, направленной на минимизацию прямого вмешательства государства в экономику.

Это важный урок: всякая политика решает лишь наиболее острую часть существующих проблем, пренебрегая остальными как малозначимыми, и спустя какое-то время эти «отложенные проблемы», накапливаясь, создают новый категорический императив развития, вынуждающий переориентировать политику на их первоочередное решение и часто полностью, зеркально изменяющий ее направленность.

Сегодня универсальные рецепты и даже подходы к действиям в новой реальности, насколько можно понимать, еще не выработаны. Первая попытка их формулирования - «Вашингтонский консенсус» - носила неприемлемо эгоистический характер и, достигнув локальных целей своих авторов, в стратегическом отношении кончилась крахом, инициировав по сути дела первый этап мирового кризиса и показав, что военно-политическое и экономическое доминирование США все же не позволяет им безнаказанно отрицать фундаментальные законы развития экономики и конкуренции.

Тем не менее инстинктивное решение внезапно возникших проблем и преодоление «первой волны» (или волн, если разделять финансовый кризис развивающихся стран 1997-1999 и начавшийся весной 2000 года кризис развитых стран) глобальной нестабильности сегодня носит уже неоспоримый характер.

Это значит, что человечество вошло в новую эпоху - так же легко и неосознанно, как мы садимся в поезд. И теперь мы едем, пьем чай, болтаем друг с другом и по стуку колес пытаемся понять, куда этот поезд идет и как в нем нужно вести себя, чтобы доехать.

Возникновение глобальной неопределенности и нестабильности, видимая неадекватность традиционных методов анализа подвели исследователей, заинтересованных в изучении реальности, к пониманию качественной новизны современной устойчивой ситуации. Это заставило практиков (речь идет именно о них, потому что большинству теоретиков, особенно оседлавших долгосрочные гранты, и мировая война не придаст вменяемости) решительно выйти за привычные узкоотраслевые рамки и в целом ряде случаев добиться действительно поразительных результатов.

Однако большинство адекватных исследователей занято в корпоративных структурах. В силу этого решаемые ими аналитические задачи, как правило, достаточно жестко ограничены задачами развития соответствующих компаний, а их наработки, естественно, принадлежат корпорации и используются в первую очередь для достижения ее собственных, в основном коммерческих целей. Вероятность того, что такая корпорация поделится с человечеством или хотя бы каким-либо обществом своим пониманием столь сложных и важных с точки зрения ведения ее бизнеса явлений, достаточно мала, ибо в современных условиях практически любое распространение значимого для конкуренции знания означает прямую передачу его конкурентам.

Единственным исключением являются усилия, направленные на обеспечение минимальной стабильности общей для конкурентов «среды обитания», то есть на предотвращение системных катастроф. В силу масштабов и характера подобных усилий они остаются прерогативой преимущественно не коммерческих структур, но государств (разумеется, конкурирующих между собой столь же ожесточенно - и при этом более разнообразно - чем корпорации). Классическим, наиболее чистым примером подобного системного сотрудничества могут служить усилия Европейского центрального банка по поддержке доллара после террористического акта 11 сентября 2001 года и предшествующего этому падения американского фондового рынка: европейцы изо всех сил спасали своего конкурента ради сохранения общесистемного равновесия, заложниками которого являлись и они сами.

Однако в целом безусловной доминантой общественных отношений (как между странами, так и между корпорациями) является все же конкуренция, а проявления солидарности, в том числе и в форме распространения реальной информации, не несущей пропагандистски-рекламной или манипулятивной нагрузки, носят как минимум несистематический, чтобы не сказать эпизодический характер. «Дружба существует только между народами, а между обществами и странами доминирует конкуренция».

Даже случаи предания гласности адекватной информации в современных условиях, как правило, направлены не на абстрактное распространение истины или повышение адекватности участников общественного развития, но на обеспечение желательной корректировки реальности по заранее просчитанным алгоритмам.