Мировой кризис: Общая теория глобализации

ОСОБЕННОСТИ ИНФОРМАЦИОННОЙ РЕВОЛЮЦИИ

2.1. Неограниченная коммуникация: качественное усложнение мира

Корни информационной революции 90-х уходят в научно-техническую революцию середины 50-х годов. Последняя была вызвана прорывом разработанных в ходе Второй Мировой и в начале «холодной» войн новых технологических принципов в «гражданское» производство.

Пример 5.

«Холодная война» - этап международной конкуренции

«Холодная война» по своему накалу, целеполаганию и жесткому разделению на «своих» и «чужих» не сильно отличалась от «горячей»; она и началась-то с традиционных военных конфликтов, один из которых перерос в корейскую войну, которая едва не получила ядерное завершение (ССЫЛКА).

Сегодня особенно отчетливо видно, что локальные войны не переросли в новую мировую катастрофу (ожидавшуюся Сталиным, державшим на Чукотке армию вторжения и после войны не только уменьшившим, но даже еще более увеличившим милитаризацию советского общества - Пыжиков) лишь из-за феномена атомной бомбы. «Горячая» война уступила место «холодной» (в виде которой и реализовалась ожидавшаяся Третья Мировая) как доминирующей и принципиально новой форме международной конкуренции лишь вследствие технологического прогресса, сделавшего неизбежным гарантированное взаимное уничтожение.

«Холодная война» явилась стихийной реакцией человечества на создание и распространение ядерного оружия, действительно ставшего в конце концов «великим миротворцем» (хотя эта идея была изрядно скомпрометирована с начала ХХ века, когда в качестве такового подразумевался слишком широкий круг слишком слабых вооружений - начиная с пулемета «Максим»; возможно, фундаментальные идеи как таковые реализуются лишь после своей компрометации слишком ранним предвидением).

Ядерное оружие, таким образом, начало общее движение от военно-политических конфликтов к конфликтам экономическим, от войны - к экономической и, далее, идеологической (ценностной) конкуренции. Апофеозом этого процесса стало поражение и уничтожение Советского Союза, доказавшего своим примером всему человечеству, что разрушительность непрямого (информационного и экономического) оружия и, следовательно, «холодной войны» может значительно превышать разрушительность обычного оружия и войны «горячей». (При всем накопленном грузе либерально-демократических предрассудков сегодня сложно отрицать, что «холодная война» нанесла нашему обществу значительно больший ущерб, чем даже Великая Отечественная).

Существенно, что уничтожение Советского Союза перевело мировую конкуренцию из внутрицивилизационной (ибо и социалистические, и капиталистические страны развивались в одной и той же цивилизационно-культурной парадигме) в межцивилизационную плоскость, сделав ее иррациональной и превратив тем самым в сегодняшнюю глобальную конкуренцию, какой мы ее знаем.

Ядерное оружие продолжает (как показывает динамика конфликта между Пакистаном и Индией, а также, вероятно, между Северной Кореей и США) играть свою смертельно рискованную, но при этом жизненно необходимую миротворческую функцию. Однако иррациональность современных глобальных конфликтов, вызванная именно их межцивилизационным характером, как представляется, серьезно подрывает его эффективность в этом качестве и может в конце концов сделать полностью бесполезным, превратив тем самым в абсолютное зло.

Эти качественно новые технологические принципы «оплодотворили» практически все сферы экономической жизни, включая ставшие в последующем - соответственно, в 70-е и в 90-е годы ХХ века - приоритетными организацию управления (в том числе государственного) и воздействие на человеческое сознание. Но главное заключалось в том, что по самой своей природе эти технологии, требуя исключительной концентрации интеллектуальных усилий, делали необходимым условием своей реализации, а, следовательно, и сохранения конкурентоспособности общества увеличение его внутренней открытости, социальной мобильности и в конечном счете - демократичности.

Первые же попытки анализа научно-технической революции и ее последствий показали, что усложнение производства, массовое и прямое вовлечение в него интеллектуального творчества, ускорение практической реализации научных достижений потребовало максимально полного отбора и развития имеющихся в каждом обществе талантов. Оценить, вырастить и тем более должным образом организовать их работу было под силу только самим ученым. Это превратило научные сообщества в самостоятельно значимые для конкурентоспособности соответствующих стран (в то время наиболее полно совпадавшей с их обороноспособностью) силы, приобретающие и политическую влиятельность (хотя и на порядок уступающие влиятельности традиционных политических и деловых элит).