Мировой порядок

Первое прямое военное противостояние между прежними союзниками по войне произошло из-за подъездных путей к Берлину – столице поверженного врага. В 1948 году, в ответ на объединение трех оккупационных зон западных союзников, Сталин перекрыл наземное и водное транспортное сообщение с Западным Берлином, снабжение которого до конца блокады обеспечивалось во многом благодаря американскому «воздушному мосту».

Как Сталин анализировал «объективные» факторы, можно проиллюстрировать моим разговором с Андреем Громыко, состоявшимся в 1989 году. На протяжении двадцати восьми лет он был министром иностранных дел СССР, пока пришедший к власти Михаил Горбачев не назначил его на должность президента[113], хоть и высокую, но во многом являвшуюся церемониальной. Поэтому у него было достаточно времени для обсуждения событий русской истории, свидетелем которых он был, и он мог без опасений высказывать свое мнение. Я спросил, как бы мог, учитывая понесенные за годы войны огромные потери и разрушения, действовать Советский Союз в случае военного ответа Америки на блокаду Берлина. Громыко сказал, что на подобные вопросы подчиненных Сталин дал такой ответ: он сомневался, что Соединенные Штаты применят ядерное оружие в случае локальной проблемы. Если бы западные союзники предприняли попытку открыть доступ в Берлин с помощью обычных сухопутных сил, то советские войска получили приказ оказать сопротивление, для этого им не требовалось решение Сталина. Если бы американские войска вознамерились атаковать по всему фронту, Сталин оставлял право принятия окончательного решения за собой. Другими словами, Сталин чувствовал себя достаточно сильным для ведения локальной войны, но не рискнул бы ввязаться в глобальную войну с Соединенными Штатами Америки.

Отныне два силовых блока принялись «играть в гляделки» друг с другом, так и не решая проблемы, лежащей в основе кризиса. Европе, освобожденной от нацизма, угрожала опасность оказаться под контролем новой гегемонистской державы. Ставшие независимыми страны Азии, общественно-государственные институты которых были еще неустойчивы и которые испытывали глубокие внутренние и нередко этнические противоречия, возможно, получили бы самоуправление лишь для того, чтобы оказаться лицом к лицу с чуждой Западу доктриной и враждебной идеям плюрализма как во внутренней политике, так и на международной арене.

На этом этапе Трумэн сделал стратегический выбор, ставший фундаментальным для американской истории и для эволюции международного порядка. Он положил конец историческому соблазну «действовать в одиночку», и его действиями Америка была вовлечена в постоянное формирование нового международного порядка. Он выдвинул ряд важнейших инициатив. Греко-турецкая программа помощи 1947 года заменила субсидии, которыми Великобритания поддерживала эти ключевые средиземноморские страны и которые англичане уже не могли себе позволить; в 1948 году был предложен план Маршалла, благодаря которому со временем должна была быть восстановлена экономическая жизнеспособность Европы. В 1949 году Дин Ачесон, госсекретарь в администрации Трумэна, председательствовал на церемонии, посвященной созданию НАТО (Организация Североатлантического договора) – краеугольного камня нового международного порядка под эгидой Америки.

НАТО стало новой отправной точкой в процессе установления европейской безопасности. Международный порядок больше не характеризовался традиционным европейским равновесием, в конечном виде определяемым изменчивыми коалициями многочисленных государств. Скорее, какой бы баланс ни преобладал, он сводился к тому, какой существовал между двумя ядерными сверхдержавами. Если какая-то из них исчезнет либо откажется от своей роли, то равновесие будет потеряно и оппонент станет доминировать. Первое случилось в 1990 году, с распадом Советского Союза; второе в годы холодной войны было источником постоянных страхов союзников Америки – они боялись, что Соединенные Штаты могут утратить интерес к защите Европы. Нации, объединившиеся в Организации Североатлантического договора, обладали некоторыми вооруженными силами, но их наличие, по сути своей, служило этаким «пропуском», позволявшим укрыться под ядерным зонтиком Америки, и не могло стать инструментом местной обороны. Конструкция, выстроенная Америкой в эпоху Трумэна, являлась односторонней гарантией в виде традиционного альянса.