Мировой Ворон

Ворон привел ее сюда и сторожил ее сон, но он не мог сделать воздух в башне теплее или как–то ее развлечь. Скука чуть отступала, когда днем башни везли по направлению к городу. Десятки людей и собак напрягали все силы, двигая массивные сооружения. Снаружи слышалась какофония из ворчания, криков, лая собак и лязга доспехов. В щели между бревнами Ингрид видела толпу людей, закутанных в меха, с топорами наперевес. Каждый из них казался не более чем крохотной фигуркой, издающей невнятные звуки. Но десять тысяч таких фигурок внушали трепет. Заставляли почувствовать себя незначительной. Девушка пробыла с ними несколько недель, ее привели в центр их лагеря и бросили в палатке, словно ненужную игрушку. А она всячески саботировала их наступление и вредила по мере возможностей. Но сейчас, с высоты, она видела то, что не могла разглядеть с земли. Она видела огромную силу, способную изменить Фьорлан.

Ингрид протиснулась мимо связок с метательными топориками, выбралась из деревянного отсека, залезла на верхнюю площадку башни и легла там на животе, осторожно выглядывая за край. Воины снова построились для похода, как и в последние два дня, распределившись по колоннам и отрядам. В хвосте колонны тянулись обозы с продовольствием, а на флангах скользили сани с упряжками собак. Люди Медведя больше не пили по вечерам, не устраивали бои, не делали ставки. Передвижная таверна неожиданно превратилась в настоящую армию. Они все еще при случае отчаянно ругались, но теперь весь их сарказм был направлен на близлежащий город.

Ездовые собаки натянули постромки, башня вздрогнула — и Ингрид снова поехала по неровному каменистому дну ущелья, затаившись в одной из полдюжины осадных башен. Окрестный пейзаж почти не менялся — по обеим сторонам от башни все так же возвышались стены ущелья и кружил снег, пока в прогал между скалами девушка в первый раз не увидела Тиргартен.

— Ух ты! — выдохнула она и на секунду благоговейно застыла на месте.

Она выросла во Фредериксэнде и очень любила родной город, но Тиргартен показался ей по–настоящему чудесным. В высоту город был больше, чем в ширину, уступами поднимаясь по склону горы, будто он естественным образом сформировался там тогда же, когда и окрестный ландшафт. Она улыбнулась с внезапной уверенностью: это место не так–то просто уничтожить. Высоченные стены, башни, крепкие ворота, серый прочный камень и толстые бревна соединялись друг с другом так надежно, что казались скорее частью скалы, на которой их построили, чем созданием рук человеческих. Город возвышался над обширной открытой равниной, оканчивающейся морем Фьорлана, оно тоже неожиданно показалось из–за низких скал. Армия двигалась на равнину, но пока старалась держаться подальше от города.

Корвус тихо сидел на самом верху осадной башни, но сейчас вдруг сорвался с места и полетел через белые заснеженные просторы. Он не каркал и не хлопал крыльями, и его беззвучный полет выглядел странно зловещим. Птица покинула колонну воинов и полетела вглубь континента, по плавной траектории пересекая ущелья. Корвус хотел что–то показать Ингрид, и она знала — увиденное ей не понравится. Ей стало дурно. Мерзкое ощущение тошноты подступило к горлу, и она с тихим вздохом осела на деревянные доски. Девушка вспомнила это ощущение, и улыбка сошла с ее лица. Земля будто вздыбилась, неожиданно ударив ей по глазам, — и ее вырвало. Где–то впереди, в авангарде армии, двигались черные деревья. Хотя самих чудовищ не было видно, но мерцающий туман, который скрывал их, все ближе подбирался к городу.

Колонны воинов под башнями поредели, люди прятались за ними, пропуская чудовищ вперед. Возможно, вся армия пришла сюда только для того, чтобы потом прибрать за деревьями, которые захватят город.

— Мы все умрем, — прошептала Ингрид, прижимая руку ко рту после того, как ее снова вырвало. — Эти ужасные твари убьют нас всех… даже Алахан не сможет с ними сражаться.

Она поползла над отсеками для топоров к передней части башни. Башня ехала все дальше, и, когда войско забиралось на возвышения, девушка видела далекий город, потом его снова скрывали стены ущелья, и ей приходилось смотреть только на другие башни и на марширующих воинов. Даже с передней площадки она не могла разглядеть деревья. Сейчас армия двигалась параллельно им, отделенная от тварей стеной льда и камня. Их освободили. Ингрид не знала, можно ли деревьями управлять или их просто спустили с поводка, — но было очевидно, что люди Медведя хотели пока встать лагерем в стороне от города и не планировали немедленную атаку. Внезапно стены Тиргартена перестали казаться Ингрид такими уж высокими.

— Стройся в боевой порядок! — прозвучала команда, обращенная ко всей армии. Началось всеобщее перестроение.