Мировой Ворон

Перед ним появилось еще больше насекомых, они слетались от низких домиков, с жужжанием устремлялись через узкие улочки, заполняя собой все пространство. Мать-настоятельница широко раскинула руки и захохотала – резкий пронзительный смех на грани безумия.

– Возрадуйся! Возрадуйся!

– Я Ута Призрак! – проревел он.

Он попытался сосредоточиться, оттолкнуть насекомых своей новой силой, но рухнул на колени от оглушительного жужжания роя. Он чувствовал, как их мохнатые тела прижимаются к его коже, как тонкие крылья скользят по лицу.

Ута закричал, когда в него вонзилось первое жало, и все новые и новые острые иглы впивались ему в грудь, шею и ноги, но крик захлебнулся, когда одно из насекомых начало заползать ему в рот.

* * *

Шаб-Ниллурат, Мертвый Бог, Лесной Гигант наслаждений и крови. Теперь Ута понимал, что заставило Джаа, Одного Бога и Рованоко выступить против него. Они объединились, не желая позволить ему вернуться в мир людей. Лесной Гигант проиграл свою вековую войну против Джаа и попытался схитрить, но, если существо действительно достигло божественной мощи, оно никогда не сможет снова стать смертным. Для существа такой силы вернуться в мир означает разрушить его – и закончить Долгую Войну. Другие Гиганты не могли позволить такому случиться. Один Бог нашел его, Рованоко сражался с ним, а Джаа украл его силу. Но Джаа был слишком жадным. Огненный Гигант, покровитель Каресии, использовал украденную божественную энергию, чтобы усилить своих последователей, и тем самым позволил тени Шаб-Ниллурата поселиться в укромных уголках своей земли. Он никогда не срубал темные деревья, не подвергал сомнению верность Семи Сестер, его глаза не видели Строителей Орон Каа. Его жадность и высокомерие стали приговором для всех.

Эта мысль стала для Уты последней.

* * *

– Проснись.

Он повернулся в постели и посмотрел на свою госпожу. Она носила красные одежды, а морщинистую шею украшало странное ожерелье с кулоном в виде тонконогого паука с золотым брюшком.

– Да, мать-настоятельница, – ответил он.

– Ты спал достаточно. Строитель доволен слиянием.

– Я завершен? – спросил он.

Старуха расплылась в радостной улыбке, облизнув потрескавшиеся губы.

– Ты новое существо. Отчасти потомок древней крови, отчасти Строитель. Ты будешь почетным слугой Шаб-Ниллурата. Возможно, однажды ты даже станешь Тираном одной из его земель.

Мать-настоятельница навещала его ежедневно после его рождения, и каждый день они говорили о вечности и о будущей великой империи. Тирания Искривленного Древа разрасталась на землях людей, и Ута Строитель знал, что в ней ему обеспечено почетное место. Многие существа уже внесли свой вклад в развитие нового мира, и множеству других еще предстоит преклонить колени перед алтарем наслаждения и крови.

– Я готов, мать-настоятельница. Я больше не ощущаю себя двумя разными существами. Я един, хоть у меня теперь и нет имени.

– Оно появится позже. А сейчас следуй за мной.

Он страстно жаждал узнать больше, узреть мир, о котором столько слышал. Однажды он увидит и еретиков из народа ро, и раненов, но сейчас его дом – это Орон Каа. Город насекомых, след Лесного Гиганта, самое священное место на земле. Строители Орон Каа сохранили его для хозяина, терпеливо выжидая целые столетия и притворяясь, что верны Джаа.

Минарет состоял из одинаковых комнат со стенами, инкрустированными темно-синими и черными кристаллами, от которых не отражался свет. В каждой из комнат сияли желтые шары, но остальная часть минарета жила в вечных сумерках. Находящийся внутри не мог сказать, день сейчас или ночь, пока не возвращались Строители – тогда тот, кто когда-то был Утой, понимал, что наступил вечер. Мир – внешний и внутренний – он видел только в сумерки.

– Как девочки? – спросил он.

– Сегодня нужно было освежевать только двух. Остальные замечательно развиваются.

Они прошли сквозь пелену тьмы в ту часть башни, где жили девочки. За овальным столом, одетые в окровавленные лохмотья, сидели десять одинаковых юных женщин.

– Откуда они? – спросил он, глядя на потенциальных волшебниц. Они не поднимали глаз от мисок с супом. Каждую девушку жестокими пытками привели к полному повиновению, и они посвятили свои жизни владыке наслаждений и крови.

– Мы находим их в городах и селениях. Можем забрать кого пожелаем, любую девочку, и так было всегда. Я режу и выкручиваю их лица, пока они не начинают выглядеть так, как должно. С них сдирают кожу, потом излечивают и сдирают снова, помогая им войти в божественный транс, и тогда они получают возможность обратить на себя внимание нашего господина. Если они заслужат его благосклонность, то у них появится сила Семи Сестер. Многие века люди думали, что их осеняет благосклонность Джаа, пока я не узнала истину.

– Твое терпение достойно восхищения, мать-настоятельница. Наверное, очень непросто тебе было служить Огненному Гиганту.

Старуха мрачно воззрилась на него. Широкий рот с тонкими губами полуоткрылся, обнажая зубы, похожие на могильные камни.