Мировойна. Все против всех

Похоже, что в контексте глобального джихада западные аналитики не могут увидеть ситуацию с точки зрения культуры, которая нуждается в самообмане В частности, западная переоценка индустриальных ценностей и постоянное сравнение результатов с желаемым исходом затрудняют понимание значимости палестинского ПД против Израиля. С точки зрения Запада, палестинское ПД все ещё является несущественным сборищем противодействующих друг другу фракций, у которых мало шансов на достижение строго определенной национальной цели. Но с таких позиций невозможно разглядеть эволюционную значимость палестинского ПД. Его методы представляют собой развитие и переход повстанчества на новый уровень развития. Авторы данной работы считают, что признание значимости палестинского ПД необходимо для понимания того, каким образом пропаганда действием стала частью глобального джихада. Также это необходимо для понимания того, почему разработчики западной доктрины КП действий не смогли среагировать на это развитие.

В 1960-х, когда армии Запада все ещё боролись с монолитными ПД во Вьетнаме, Северной Африке, Адене и Омане, палестинцы начали приобретать важное значение в истории ПД. Их исход из территорий, ныне входящих в состав Израиля, начался в 1948 год в виде ручейка вытесненных крестьян, перемещавшихся в уже существующие общины в окружающих арабских государствах. После войн 1967 года и израильского захвата западного берега р. Иордан и сектора Газа, ручеек превратился в поток, который инстинктивно направился в ближайшие убежища: Иордан, Сирию и Ливан. В 1970 году, палестинцы были изгнаны из Иордании, и большинство из них переселилось в существующие лагеря беженцев в южном Ливане. 400-тысячная община палестинцев Ливана стала ядром диаспоры. За последующие 40 лет, пока мировые лидеры сражались с националистскими ПД, палестинцы (скорее, инстинктивно, нежели умышленно) разработали собственную версию популярного движения, которая и стала связующим звеном с глобальным ПД.

Во время всего периода палестинского изгнания и воссоединения, среди жителей лагерей беженцев южного Ливана появился костяк лидеров. Их целью было улучшение жизни беженцев и пропаганда их версии событий на международном уровне. В 1964 году была основана Организация Освобождения Палестины (ООП), целью которой было возвращение палестинцев на их бывшие земли в Израиле. Внутри структуры исполнительных комитетов, и под слабым контролем Ясира Арафата, находился ряд боевых групп фидаи-нов, которые должны были использоваться для ударов по интересам Израиля, его территории и населению. Их концепция действий была выражена ретроспективно — подразумевалось, что движущей силой было инстинктивное возмездие, а не формальный стратегический план. Они наносили удары по всему периметру границ Израиля: по системам укрепленных кибуцев, по израильским военным частям и мирному населению. Также были атакованы (более бессистемно) гражданские самолеты, круизные суда, посольства и даже израильские спортивные команды, выступающие за рубежом. Хотя этот список целей и выглядит бессвязно, многие теракты были связаны в очень важном смысле: на своих заключительных этапах, они становились очень заметными, и поощрялось их освещение репортерами, фотографами и съемочными группами. Эти нападения были неотразимыми новостными поводами, поскольку были эффектны, а сами террористы действовали с отчаянной убежденностью. Появление террористов-смертников лишь подчеркивало эту убежденность и мотивы террористов. Отчаянные молодые люди, одетые как пилоты-камикадзе, и готовые убить себя, стали историей внутри истории. На этом фоне участь их израильских жертв поблекла.

Палестинцы намеренно стремились к публичности, чтобы на весь мир заявить о своих (обычно невыполнимых) требованиях. Однако эти требования, зачастую, оказывались менее интересны, нежели ореол известности, окружающий сам террористический акт. Знаменитости, поначалу известные лишь своим участием в теракте, из-за частого упоминания на первых полосах газет, возносились на более высокую ступень. Отдельные угонщики, вроде Лейлы Халед (Laila Khaled), стали фигурами международного масштаба. В дополнение к общеизвестности и дурной славе, СМИ распространяли сообщения о палестинской ситуации. СМИ общались с аудиторией, которую пале сгинские лидеры считали значимой: с палестинцами в разных странах, населением арабских государств, мировым мусульманским сообществом и народами западных стран (некоторые из которых вообще не желали думать о Палестине). В арабском и мусульманском сообществах, ощущение угнетенности и отчаяния затронуло струны арабского и мусульманского национализма и религиозной солидарности. Даже в западных странах тема Палестины стала публичной, и ею вдохновлялись при создании дизайнерских изображений, книг, пьес, фильмов, и даже оперы.