Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне

В 1942 году Черчилль направил членам английского правительства и президенту США Рузвельту несогласие с возможностью допустить советские войска в Европу [67]. Позднее Рузвельт в беседе с советским послом заявил, что «всегда стоял за высадку во Франции, но Черчилль против этого». Более того, летом 1942 года глава советского правительства получил послание Черчилля с информацией о прекращении отправки военных грузов в СССР Северным морским путем, потому что «Англия не может рисковать потерей или повреждением своих кораблей».

Отговорив от высадки в Европе Рузвельта, 12 августа 1942 года Черчилль в сопровождении военачальников прибыл в Москву, и, сославшись на недостаток десантных судов и нежелание прерывать «большие приготовления» к операции в 1943 году, заявил, что «считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году». Рядом за столом кивал прибывший по собственной инициативе Аверелл Гарриман, любовник и будущий муж невестки Черчилля Памелы Дигби, матери внука Черчилля.

Мало того, что в 20-х годах Гарриман являлся владельцем концессий на территории Грузии, которые еще и кредитовались за счет советских банков, в момент беседы он был владельцем польских шахт, в которых трудились заключенные концлагерей, что делало его более чем кто бы то ни было, заинтересованным в так называемой «пассивной политике». Из разговора Черчилль вынес, что «никогда за все время не было сделано ни малейшего намека на то, что они [Советы] не будут продолжать сражаться, и я лично думаю, что Сталин вполне уверен в том, что он победит». 8 ноября 1942 года была произведена высадка на севере Африки 6 американских и 1 английской дивизии, для которой неожиданно нашлись необходимые 650 военно-морских транспортных судна. Советский посол обратил внимание Энтони Идена, что «советские люди не могут понять и объяснить политику английского правительства» [16][64][88], не известно рассказал ли в этой беседе Иден, что примерно в это время в этом районе находились французские, польские, бельгийские золотые резервы, за которыми как раз, видимо, и гонялись англичане с немцами, чем и объясняется срочность высадки в Африке.

На открывшейся в январе 1943 года конференции в Касабланке стало понятно, что английские представители по-прежнему не желают начинать наступательную операцию в Западной Европе даже и в 1943 г., теперь уже под предлогом того, как выразился Иден, что в «Северную Африку доставлено большое количество войск, оружия и снабжения и возвращать все это назад в Англию после окончания операций в Тунисе было бы трудно из-за недостатка судов». Как вспоминал присутствовавший в Касабланке сын Рузвельта: «Приняв решение о вторжении союзных армий в Сицилию, чтобы таким образом вывести, как мы надеялись, Италию из войны, мы тем самым признавали, что вторжение через Ла-Манш придется отложить до весны 1944 г.».

С 12 по 25 мая 1943 года, на следующую Вашингтонскую конференцию «Трайдент» советское правительство приглашено не было. Как считает американский историк Фейс, Черчилль во время этой конференции определил: следующей целью после захвата Сицилии будет Италия. 29 мая он был уже в Алжире, где на переговорах склонил к своему плану Эйзенхауэра. Английский посол Керр высказал озабоченность новым переносом сроков десанта в Европу, однако премьер его урезонил: «Вы можете сделать Сталину дружеский намек на опасность раздражения двух западных держав, чья военная мощь возрастает с каждым месяцем и которые могут сыграть полезную роль в будущем России. Даже мое долго испытываемое терпение не безгранично». 2 июля Черчилль и вовсе заявил о своем решении прекратить обмен посланиями с главой Советского правительства, так как это приводит лишь «к трениям и взаимному раздражению» [16].