Мировые религии о преступлении и наказании

Следует, однако, иметь в виду, что мусульманские юристы рассматривают их не в качестве прямо действующих правовых предписаний, а как принципы именно фикха-доктрины. Несмотря на то что сама доктрина являлась источником исламского права, принципам фикха такой статус формально не придается. Поэтому сами по себе они, например, не могут быть достаточным основанием для вынесения судебных решений. Вместе с тем ссылка на принцип фикха достаточна для отказа от нормы, если ее формально корректное применение в конкретной ситуации противоречит, например, отмеченным выше целям шариата. Кроме того, учет общих принципов обязателен при толковании любого нормативного предписания. Иными словами, они лежат как бы между осмыслением права и правоприменительной практикой, принадлежат не только доктрине, но и самому действующему исламскому праву.

В целом общие принципы выступают в качестве исходных ориентиров и критериев, которым должна отвечать любая правовая оценка. Ведь именно в них, прежде всего, прослеживается собственно юридическая природа исламского права, которое может быть названо таковым не потому, что в нем якобы воплощается Божественное Откровение, а на основании его общих принципов. Причем правовая природа последних проявляется в том, что они не только выражают юридическое начало, но и официально рассматриваются в качестве обязательных требований, обращенных к законодателю.

В частности, место указанных принципов в современных правовых системах ряда мусульманских стран определяется их конституциями, которые провозглашают шариат в целом либо его принципы основным источником законодательства. Толкуя данное положение, конституционные суды, как правило, понимают под принципами шариата не только точно определенные предписания Корана и сунны пророка, но и отмеченные выше «установленные шариатские методы», а также общие принципы фикха. Последним, таким образом, придается статус источника права в объективном смысле. Данная трактовка подчеркивает, что отмеченные принципы и сегодня воспринимаются именно как юридическое осмысление религиозно-нравственных постулатов шариата.

Особенности исламского права как правовой системы. Общие принципы фикха вместе с его корнями, включающими «шариатские указатели» и «установленные шариатские методы», составляют так называемые корни (исходные начала) шариата. Причем, с правовой точки зрения, центральная роль в этом комплексе принадлежит именно общим принципам. Их значение сводится к тому, чтобы, с одной стороны, гарантировать соответствие конкретных сформулированных фикхом правил религиозно-этическим предписаниям шариата, а с другой – придать этим нормам правовой характер. Иначе говоря, общие принципы фикха являются ключевым звеном, соединяющим шариат с исламским правом. Именно поэтому их разработка стала решающим шагом на пути выделения в рамках фикха исламского права, являющегося юридическим явлением по своему содержанию.

Что же касается формы исламского права, то на протяжении многих столетий эту роль выполнял фикх-доктрина. Именно в доктрине, а не в какой-либо иной форме, религиозная идея могла наиболее эффективно взаимодействовать с правовым началом. При этом в результате поддержки со стороны государства доктрина приобретала статус источника исламского права.

Особая роль доктрины объясняется также спецификой исламского правосознания, для которого ориентация на шариат является непременным условием легитимности исламского права. Через фикх-доктрину привязка к шариату обеспечивает исламскому праву авторитет в глазах мусульман, воспринимающих его как воплощение постулатов своей веры. Если бы право не отличалось такими качествами, оно не могло бы действовать в исламском обществе. Такое взаимодействие с религией, разумеется, не определяет собственно юридическую природу исламского права, но в значительной мере объясняет эффективность его действия и характерные черты его восприятия.

Исламскому праву, как и любой правовой системе, присуща своя модель взаимосвязи правовых норм, правосознания и поведения. Отчетливая религиозная окраска исламского права объясняет предельную близость этих компонентов между собой. Его норма воспринимается верующим как квинтэссенция религиозных представлений о должном и справедливом. А это, в свою очередь, предопределяет готовность подчиниться ей в своем поведении. Центральная роль в этой триаде принадлежит правосознанию, точнее, исламскому правовому менталитету, которое соединяет в себе религиозные и собственно правовые представления.