Мировые религии о преступлении и наказании

В последующем главная идея законодательства Японии состояла в исправлении и просвещении преступника путем применения наказания, соответствующего содеянному преступлению. В правовой системе отсутствовало правило «нет преступления и нет наказания, кроме указанных в законе». Серьезность преступления определялась тем, насколько была нарушена конфуцианская мораль, зафиксированная в законе. Наиболее суровым было отношение к деяниям, представляющим собой «зло» по конфуцианским стандартам. Под общим наименованием хатигяку (восемь жестокостей) квалифицировались тяжкие преступления, посягающие, прежде всего, на государство и на родственников по восходящей линии. К ним относились, например, заговор с целью поставить под угрозу государство и убить императора, тайные сношения с вражеским государством, замысел убить деда (бабку) с отцовской стороны; великая непочтительность (разрушение храмов, кража священных ритуальных предметов, злословие в адрес государя и др.); непочтительное отношение к родителям (предание проклятию дедушки, бабушки, отца, матери, прелюбодеяние с наложницей деда или отца и др.); нарушение долга (убийство хозяина, наместника провинции, своего наставника, вступление жены в повторный брак во время траура по мужу) и т. п. [694] . Устанавливались пять видов наказаний: порка, битье, принудительный труд, ссылка, смертная казнь.

Наказания разделялись на общие для всего населения и специальные (более мягкие) для лиц, имевших придворные ранги. Допускалась замена наказания внесением денежного штрафа.

Правовые идеи рицуре были почерпнуты из конфуцианских принципов просвещения и добродетельного правления. Вообще, и в государственном, и в правовом строительстве большое значение имел пример Китая, обладавшего развитыми институтами государства и права и зрелой правовой мыслью. Наряду с конфуцианством, исключительно важную роль в формировании японской государственности, в том числе в осмыслении и осуществлении отношений между гражданином и государством, сыграл (наряду с прочими факторами) буддизм, который не только призывает достичь внутреннего умиротворения через отказ от мирской суеты, но также придает огромное значение практически действующей личности и не видит необходимости в верховном существе [695] .

В дофеодальный период в Ямато (древнее название Японии) существовало обычное право, но в процессе образования централизованного государства появилась необходимость создания общегосударственных письменных правовых норм, регулирующих разные стороны жизни общества. Как было указано выше, этот процесс был ускорен заимствованием иероглифической письменности из Китая в течение VI–VII вв. и распространением буддизма, а также влиянием китайской правовой системы, сложившейся в начале VII в. в стройный свод законов «Тай люй лин» [696] .

Считается, что древнейшие японские законы, дошедшие до нас, во многом напоминают законы китайской династии Тан. Сама концепция права в Японии сложилась под влиянием китайской. Во главу угла она ставила «рицу», т. е. уголовный закон. Сама система получила название «ри-цуре», и ее жестокость привела к тому, что к праву стали относиться отрицательно. Эта традиция жива в японском сознании, и слово «право» нередко ассоциируется с тюрьмой – символом жестокости [697] .

Позднее (XVIII век) в праве Японии были установлены три группы наказаний – основные (битье, изгнание, ссылка на отдаленный остров, смертная казнь), дополнительные (выставление напоказ в связанном виде, татурировка-клеймение, конфискация, привлечение к работе в месте лишения свободы), специальные для духовенства или аристократии (харакири, лишение пособия, лишение самурайского звания и др.). Наказание подстрекателя назначалось сообразно наказанию исполнителя, а наказание подстрекаемого – меньше. При этом важное место занимала идея превенции. Однако в период токугавского сегуната «уголовные наказания не отличались от предыдущего времени в том, что были воздаянием по принципу буддийской кармы соответственно дурным деяниям в прошлом, а по отношению к будущему рассматривались как всего лишь носители функции изоляции преступника и устранения ущерба». Уголовными наказаниями считались те, которые были определены в законе, но признавались и «частные» наказания – кровная месть, отмщение любовнику жены, убийство непочтительного простолюдина и т. п. [698] .

В Японии издревле руководствовались известным конфуцианским принципом: «народ не должен знать законов, но лишь подчиняться им», разделяя при этом концепции древнекитайского права, согласно которым неизвестность и неизбежность грядущего наказания сильнее удерживает от совершения преступления, чем само наказание [699] .

На этом этапе сформировалась специфика японского общественного мышления, традиционно отдающего приоритет коллективу перед личностью, видящего в преступлении нарушение норм коллектива, общности, тесно связывающего право и мораль, ищущего себе всегда морально-этической поддержки [700] .