Мировые войны и мировые элиты

«У Муссолини тоже есть свой Тиссен: он называется Джузеппе Теплиц, главный директор «Банка Коммерчиале»; этот Джузеппе — по происхождению еврей из Польши. Тиссен сэра Освальда Мосли называется, как говорят, Кон. Западный фашизм почти не нуждается в антисемитизме или нуждается в нем в очень небольшой мере… С другой стороны, фашизм весьма заинтересован в отечественном еврейском капитале. Он видит в еврейской крупной буржуазии союзника, и очень важного союзника, в борьбе с либеральным конкурентом. Вот почему Муссолини — друг евреев и убежденный противник антисемитизма».

Генри Эрнст, «Гитлер над Европой?», 1936 г.

Иисус, видимо был единственным «невежественным евреем», отношения с которым у Муссолини не заладились, хотя это возможно от того, что Народно-католическая партия Италии слишком энергично выступала против фашизма [5]. Зато, по словам Голдберга, Муссолини получил поддержку не только главного раввина Рима Анжело Сачердоти и значительной части еврейской общины [3], но и руководителя сионистов Хаима Вейцмана, встреча с которым произошла через два месяца после марша на Рим. Нахум Соколов, президент сионистского «Исполнительного комитета», после встречи с Муссолини в октябре 1927 года, например, заявил: «Мы начинаем понимать истинную природу фашизма, настоящие евреи никогда не боролись против фашизма» [20].

В соответствии с доктриной «тоталитаризма», фашистская партия настаивала на вмешательстве государства в образовательный процесс и внесении в школьные программы национального уклона. Что такое национальный уклон становиться понятно из устава фашистской милиции, куда вступали молодые члены фашио: «Фашистский солдат обладает своей особой, только ему присущей, моралью»:

«К нечистым относится и тот, кто проявит какую-либо слабость характера, кто не использует всех имеющихся в его распоряжении средств для мужественного нападения на внутренних, явных или тайных, врагов Италии, того, кто не сумеет в борьбе с этими врагами встать на принцип — жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, руку за руку, поджог за поджог, удар за удар, рану за рану, того, в ком хоть сколько-нибудь поколеблется вера, в душу которого внедрится малейший скептицизм или сомнение в момент, когда военное выступление уже предпринято [8]».

В то время Banca Commerciale был сравним по значимости с наиболее важными промышленными предприятиями Италии — например, почти со всеми железнодорожными компаниями и электрическими трестами, с контролирующим миллиарды Meridionale, с «кузницей Муссолини» — заводами Терни, крупнейшими текстильными компаниями, к примеру с включающим в себя 23 фабрики трестом Stabilimenti Tessili, стальным трестом llva S.p.A., контролирующим большую часть выплавки чугуна, железа и стали и связанным с немецким Vereinigte Stahlwerke A.G., с химическим трестом Montecatini, где вице-президентом трудился Теплиц [17][21]. Montecatini возник на базе медных рудников и к 1937 году в его сферу контроля, помимо добычи цветных металлов и мрамора, входила химическая промышленность Италии, часть его акции принадлежала I.G. Farben [22]. Еще 10 июля 1923 в Италии в военном министерстве был создан аналог немецкого «бюро Хабера» — ведомства, организовавшего взаимодействие 200 офицеров и многочисленных ученых — Servizio chimico militare. Основу военно-химического вооружения Италии составили авиабомбы с фосгеном и ипритом, примененные во время колониальной войны в Эфиопии (Абиссинии). 22 декабря 1935 года главнокомандующий южным фронтом Родольфо Грациани впервые сбросил ипритовые бомбы на абиссинцев. В последующем итальянцы использовали их регулярно, истратив в общей сложности 300 тонн химического оружия, от которого погибли 350 000–760 000 абиссинцев [23].