Мировые загадки сегодня

Многие знания, считавшиеся универсальными, всеобщими, по мере дальнейшего развития науки становятся верными только для определенных условий. Последняя четверть XIX века, первая XX, а также наши дни дают, пожалуй, наиболее наглядные примеры того, как самые устоявшиеся категории науки приобретают иной смысл, хотя и остается система фактов.

Возьмем, например, естественнонаучные представления о материи и времени. Исторически совсем недавно, еще во второй половине прошлого века, даже в начале нашего столетия, в школьных и университетских курсах физики категорично утверждалось, что атом является мельчайшей, далее неделимой частицей материи, а время непрерывно и не имеет никакого отношения к материи.

Но очень скоро был открыт электрон, не подпадающий под привычное определение материи; атом перестал служить «кирпичиком» мироздания, разделившись на элементарные частицы. Затем оказалось, что формы энергии могут переходить одна в другую, а время и пространство неразрывно связаны с материей; оказалось, что непрерывность и прерывность их образуют диалектическое единство. Все это было доказано как теоретически, так и экспериментально.

Многие ученые растерялись… Устоявшиеся, «классические», незыблемые принципы рушились, словно глиняные идолы. Идеалисты, агностики поспешили возвестить о «кризисе физики», который якобы «опроверг» материализм, поскольку «материя исчезла».

Да, тут было от чего растеряться. Ведь старые представления о материи, пространстве и времени тысячи, да что там тысячи — миллионы раз подтверждались на практике. Многие химические реакции указывали, что каждое вещество состоит из молекул и атомов, а последние не растворить, не расколоть и не раздавить.

Или как можно, казалось бы, возражать против столь стройных учений Коперника и Ньютона? Само звездное небо, планеты, Луна, точные предсказания лунных и солнечных затмений, наконец, послушная сила машин, созданных по расчетам людей, по расчетам, в основе которых лежат строгие формулы природных закономерностей, — все неопровержимо свидетельствовало о незыблемости представлений о времени, пространстве и материи, описанных законами «классической» физики и механики. Теперь, в 80-х годах XX столетия, дополнительно познанные свойства материи не могут уже вызывать сомнений, в то же время получили дальнейшую разработку и подтверждение многие «старые» качества и свойства. Эйнштейн не отменил Ньютона — он дополнил и развил его. Новым было то, что впервые в мировой науке стали уживаться противоположные, порой даже внешне взаимоисключающие утверждения. Например, положение классической механики о неизменности массы оказалось относительной истиной, верной только для движения тел с не очень большими скоростями. При огромных скоростях масса изменялась.

Проникновение в глубь материи, дальнейшее изучение ее объективных закономерностей приносило с собой новые знания о материи и, понятно, требовало нового философского обобщения. Нужен был смелый революционный шаг, развивающий теорию познания. Этот шаг сделал В. И. Ленин.

Смятение — пожалуй, самое подходящее слово для характеристики того, что творилось в головах некоторых ученых в конце прошлого века, в том числе в мудрых головах ряда непосредственных учителей и друзей Геккеля.

И вот эти ученые, оказавшись перед обломками научных истин, которые еще вчера считались абсолютно незыблемыми, пришли в общем-то к довольно логическому, с их точки зрения, выводу: нет надежных, истинных знаний…

Нет, разводили они руками, к великой радости священнослужителей, знания оказались всего лишь фантазией, произвольными конструкциями человеческого воображения…

Создалось сложное положение. Правда, ряд крупнейших ученых того времени успешно продолжали свои работы, во многом ставшие фундаментом современной науки. Но в целом философское осмысление «ошеломляющих» открытий, выработка новых путей в науке, в том числе получение доказательств объективности знаний, было шатким, противоречивым, порой интуитивным.

Одни со временем поняли свою ошибку, смогли правильно оценить и осмыслить вновь открытые закономерности природы и возвратиться к материализму, другие — нет, что и привело их в конце концов в лагерь идеализма и поповщины…

Познавая мир, свойства вещей и явлений, человек постигает их сущность. Иными словами, в нашем сознании любые вещи или их свойства воспринимаются пусть с ошибками, пусть не всегда точно, но близко к тому, каковы они в действительности. Приведем максимально упрощенный пример. Если мы воспринимаем камень круглым, твердым, серым и, скажем, нагретым, то он, как правило, и в действительности таков. Такие данные сообщу об этом камне я, сообщите вы, сообщит житель далекой Австралии, хотя, конечно, восприятия у различных людей неодинаковы. Здесь нет никакой «конструкции человеческого воображения». Камень существует реально, объективно, независимо от человека. Дальнейшее углубление познания, хотя бы того же камня, будет открывать нам новые данные.

Но почему же тогда так часто рушатся научные истины? Где настоящая истина, а где заблуждение?