Мировые загадки сегодня

И животные и люди — все мы находимся в «океане раздражений», и все мы постоянно воспринимаем от внеш-ней среды большее или меньшее количество сигналов, побудителей безусловных и условных рефлексов. В целом это так называемая первая сигнальная система. Но человек в отличие от животного обладает несравнимо более сложноорганизованной высшей нервной деятельностью. Она настолько сложна, что приобретает качественно коренные отличия. Это, по определению И. П. Павлова, вторая сигнальная система, дополняющая первую и возникшая у людей в процессе общественного труда, неразрывно связанная с речью. Слово, условно содержащее в себе понятие какого-либо образа, выполняет тут роль сигнала, подобно тому как световое, шумовое или осязательное раздражение — в первой сигнальной системе. Если вы голодны, то вам не нужно видеть поджаренную котлету или слышать шаги официанта, несущего ее. Слюнки потекут у вас сами собой, стоит услышать разговор о еде или мысленно представить ее.

Вот тут-то и начинаются разнотолки. Идут они обычно от того, что действие сигнала-слова во второй сигнальной системе понимается только в прямом смысле. Дескать, сказал слово «котлета», и выделилась слюна. Однако все значительно сложней.

Во-первых, слово не обязательно должно быть сказано. Более того, почти всегда мы думаем молча, «про себя», не произнося никаких слов. В последние 5–6 лет показано, что думаем мы не только словами или понятиями, заменяющими слова. Есть «чисто» образное мышление, невыражаемое в словах, а в конечном итоге, и в логических категориях языка.

Абстрагируем понятия. В нашем примере вы можете подумать о «котлете», как и о сотне других видов еды, а возможно, и просто отвлеченно: «еда», и результат будет один — рефлекс слюновыделения. В данном случае слово «еда» несет в себе обобщенную функцию представления о различной пище, отвлеченную от какой-либо конкретной действительности. Обобщающая функция слова возникает в длительном процессе постепенного образования множества условно-рефлекторных связей, группирующих в мозгу сложные представления по одинаковым рефлексам в организме.

Вот и пошли «видимо»… Тут уже начинается область загадок не XIX, а XX века. Но есть и истины. Так, в частности, установлено, что абстрагирование представлений приходит с возрастом и опытом, а маленькие дети перво-начально воспринимают слова лишь как конкретные сигналы-образы.

«Мама» для малыша именно его мама, и он не понимает «мамы» вообще, как и того, что его бабушка тоже мама. Другой пример. Если малышу показать несколько рисунков с бегущей собакой, то он не скажет, что она бежит, ибо не может связать застывшие фазы движения с понятием бегущего животного.

Труд и речь в своем диалектическом единстве более всего сделали человека человеком. В последние годы эта аксиома получила ряд подтверждений. Все они свидетельствуют о том, что в человеческом мозгу, если его сравнить с мозгом обезьяны и других высших животных, усиленно разрастались и усложнялись больше всего участки, «отвечающие» за вторую сигнальную систему.

Начала складываться новая промежуточная наука — палеоневрология. Она во многом способствовала совершенству антропологии в целом. (Антропология — человек + учение — связана с палеонтологией, историей, археологией и рядом других наук.) Здесь следует подчеркнуть, что на современном уровне познания нельзя говорить — очеловечивание обезьяны. Речь может идти о значительно более раннем отряде приматов, которые, по-видимому, были прапредками и древних людей и обезьян. Исследуя слепки с внутренних поверхностей черепов давным-давно умерших первобытных людей и более ранних существ, живших более миллиона лет тому назад, превращавшихся в человека, ученые установили интересные закономерности. Они свидетельствуют о прямой связи между усложнением трудовой деятельности первобытных людей и развитием мозга. Особенно увеличение нижней теменной области и так называемой теменно-височно-затылочной подобласти, участков коры, осуществляющих сравнение информации, поступающей в мозг при усложнявшихся действиях рук, изготовляющих и применяющих орудия труда, свидетельствует о том, как первые обобщения и возникавшие простейшие абстракции оказывали влияние на изменения мозга. При этом левое полушарие мозга развивалось несколько быстрее правого. Поскольку правая рука «представлена» в основном в левом полушарии, то это свидетельствует о том, что правая рука получила основную трудовую нагрузку в очень отдаленные времена. Характерно, что маленькие дети до семи-восьми месяцев владеют обеими руками одинаково и только к шести-семи годам становятся, как правило, «правшой», а реже «левшой».

Любой нерв где-либо на кончике пальца и головной мозг — части единой и неразрывной нервной системы, обеспечивающей функции саморегуляции организма и психической деятельности. Вся эта сложная система образуется из нервных клеток и нервных волокон. Клетки имеют отростки двух видов: аксоны (или нейриты) и дендриты.