Мировые загадки сегодня

Неприятности для католической церкви начались в 1872 году, когда из Германии были изгнаны иезуиты — представители наиболее реакционного и активного монашеского ордена. Школа, вопросы воспитания выводились из-под контроля и влияния духовенства, хотя и не полностью. Назначение на крупные церковные посты впредь должно было осуществляться не Ватиканом, а германским правительством. Церковь лишалась большинства монастырей, почти всей земельной и другой недвижимой собственности. Вводились значительные ограничения в отношениях духовенства и паствы.

Геккель ликовал. Впоследствии он отмечал, что воспринял «культуркампф» «как энергичную попытку избавления современной культуры от ига папской духовной тирании». Он не скрывал своего удовольствия, когда в раззолоченном зале Киссингенского замка, при приеме депутации Йенского университета, Бисмарк демонстративно обнимался с ним.

Канцлер знал, что делает, и его не смущало, что этот высокий блондин, профессор, имеющий уже международное имя, является пламенным сторонником Дарвина и вполне серьезно говорит о происхождении человека от обезьяны. Бисмарк умел польстить, когда считал это нужным. Он именовал Геккеля «величайшим доктором филогении» (дарвинистско-эволюционное учение Геккеля о происхождении органического мира).

В своем основном, 1200-страничном, труде — «Общая морфология организмов» Геккель впервые в мировой науке теоретически обосновывает неизбежность существования в глубочайшей древности обезьяночеловека, которого называет питекантропом. Какой вызов церковникам. Это же потрясение основ религии! Даже сам Дарвин не рискнул прямо заявить об этом в своей книге о происхождении видов. Великий ученый ограничился лишь намеком: «Это бросит свет на происхождение человечества и на его историю».

События разворачивались дальше. Тактический ход с «культуркампфом» постепенно выполнил свое назначение и был отброшен вместе с цветистыми фразами и пустыми обещаниями. Германская буржуазия, добившись твердой политической власти, стремилась теперь к закреплению своего господства.

Вполне закономерно, что рост германского капитала привел к резкому обострению социальных противоречий, усилению классовой борьбы. Отношение к науке становится иным: буржуа нуждаются в науке, но они боятся ее. Материалистическое мировоззрение подтачивает основы религиозных догм, а церковь так же верно служит буржуазии, как ранее она прислуживала феодализму.

И вот в последней четверти прошлого и в начале нынешнего века в Германии пышно расцветают, расползаясь затем по всему миру, идеалистические философские учения, возрастает влияние идеализма и поповской мистики на естествознание.

Геккель видел эту, по его выражению, «победу папизма», горячо возмущался поведением власть имущих, печати и части ученых. Но… до конца своих дней он сохранил наивную веру в Бисмарка, государственного деятеля, который якобы «недостаточно оценил… бесконечное лукавство и вероломность» церкви и «вынужденно» отступил перед «легковерием необразованных католических масс». Геккель продолжал отстаивать «культуркампф», когда вчерашние союзники не только отказались от этого движения, но и стали его рьяными противниками. Сам он в 1910 году открыто порвал с религией и церковью.

Отход многих ученых от материализма, от того самого материализма, который позволил кое-кому из них сделать величайшие открытия, нельзя свести только к перемене экономического положения буржуазии и ее политической тактики, ликвидации «культуркампфа» или к личным буржуазно-классовым интересам ученых. Так же как нельзя свести все к одним лишь «безумным» открытиям, поставившим с ног на голову классические, твердо господствовавшие в науке положения. В реальной жизни это выступало сообща, взаимопроникало.

В силу специфики естествознания, которое все более складывалось в систему точных наук, эти ученые, исследуя реальную природу и открывая в ней объективные закономерности, не нуждающиеся для своего объяснения в чудесных, сверхъестественных силах, непроизвольно, стихийно приходили к материалистическому мировоззрению в процессе своей научной деятельности. Это в определенной степени (и не всегда равноценно) относится к плеяде крупнейших русских ученых — Бутлерову, Менделееву, Павлову и Вернадскому.

Наука по самой своей сути всегда материалистична. Ведь перед ней стоит задача объективного познания законов природы. Это зачастую приводит к парадоксальному положению, когда отдельные ученые, на словах выступая против материализма, фактически делали определенный вклад в развитие материалистического мировоззрения. К сожалению, некоторые ученые, порой весьма талантливые и эрудированные, но стоящие на неправильных философских позициях, не могут преодолеть всех трудностей, которые выдвигает на их пути жизнь.