Мирт. Истина короля

Компания рабочих на другой стороне улицы с первой же секунды привлекла его внимание. Не тем, что в рабочие часы кто-то из рабочего класса может позволить себе прогуливаться по центру города — после Призыва Просвещения стало возможным все, что угодно, кажется, и чем только люди ухитрялись зарабатывать себе на жизнь? — но тем, что они делали. Обступив человека — кажется, мужчину, на юную мисс создание не было похоже, — они собирались начать отвратительную, бесчестную драку. Отвратительную — потому что трое намеревались избить одного. Бесчестную — потому что сдачи их жертва давать не собиралась.

Что-то блеснуло на солнце: протезы!

Мистер Сентер застыл.

Биомеханика не развита здесь. Как и прочие новшества Хань, она старательно отвергалась большинством «просвещенных» умов, заседающих в Парламенте, игнорирующих нужды и потребности собственного народа. Неудивительно, что в сердцах и умах простых людей биомеханика — уродство. Или оскорбление их нежных чувств. Нужное подчеркнуть. Мистер Сентер успел насмотреться на это в Хань — в среде бриттских матросов царствовал снобизм и отсутствие хоть какого-то желания принять и понять если не обычаи чужой страны, временно дававшей им кров и работу, но хотя бы признать ее достижения в науке и технике.

Все эти мысли пронеслись в голове Адама Сентера в один момент — один из рабочих схватил свою жертву за волосы и заставил запрокинуть голову, рассматривая протез на лице. Взгляд мистера Сентера скользнул по ханьским чертам лица, по контуру шрама, который он не сможет забыть до конца своих дней…

— Быть не может! — прошептал он себе под нос.

Может или не может — какая разница? Он обдумает это потом.

Книга исчезла в широком кармане сюртука.

В два шага преодолев разделяющую их улицу, мистер Сентер оказался за спиной рабочих — они ничего не заметили, не отвлеклись ни на единый миг, продолжая насмехаться над жертвой, попавшейся им под горячую руку. Прислушавшись, мистер Сентер сделал вывод, что биомеханический ханец был им незнаком — они просто срывали злость.

Тем лучше.

Мистер Сентер тоже очень, очень зол.

И не против пустить в ход артефактную минскую трость.

Спасибо, мастер Цю, что делали свои диковинки не только изящными, но и возмутительно практичными. Крепкое дерево, тяжелый набалдашник — то, что требуется для того, чтобы преподать урок берега позабывшим возничим. Мистер Сентер разглядел значки у них на лацканах.

Ханец сбежал.

Мистер Сентер оглянулся на шум и стал свидетелем неприятного столкновения дезориентированного мужчины с кебом — благо лошадьми упрявлял мастер своего дела, да и ханец, казалось бы, не сильно испугался, только быстрее захромал куда-то вниз по улице.

Ничего, он его найдет, разыщет: такие встречи не могут быть не чем иным, как приветственным подарком от Королевы фаэ.

Тем временем один из избитых им возничих все-таки нашел в себе силы подняться с земли и напасть сзади с каким-то булыжником. Мистер Сентер перехватил его руку в дюйме от своей головы, вывернул, заламывая за спину, и зашипел, игнорируя стоны боли:

— Что вам сделал этот человек?!

— Н-ничего… Просто… Просто ханец же… Урод желтомордый… Понаехали! — прохрипел кебмен.

— А что, раз ханец, так сразу бить? — мистер Сентер ослабил захват руки, кости которой начинали уже похрустывать, но прижал трость поперек шеи.

— Сами не видели? С протезами! Как не живой! Тьфу, машина! — возмущенно сплюнул другой, и тут же получил по лбу тяжелым концом трости.

Мистер Сентер оттолкнул от себя кебмена и, скривившись, принялся отряхивать руки.

— Этого — забрать, — сказал он, носком ботинка указав на распластавшегося на земле возничего. — На этой улице больше не появляться. Ханьцев не трогать. Fhuair mi e?

— Поняли мы, поняли, поняли, — закивал пострадавший кебмен.

Мистер Сентер усмехнулся.

Не до конца Парламент еще, видимо, всех просветил — память о Высоком наречии еще не выветрилась из слабых умов простолюдинов.

Он смотрел на возничих — и под его взглядом те очень быстро привели в чувство третьего приятеля и поскорее постарались унести ноги. Он смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду, и улыбнулся, довольный — по крайней мере, они трижды подумают теперь, чем вновь вернуться на Ризен-стрит. И тем более цепляться к слабому. На любого слабого найдется сильный защитник.

Этот ханец…

Мысли мистера Сентера вновь вернулись к нему. Могло ли быть такое совпадение? Полно, он же сам решил, что могло.

Могло ли ему почудиться узнавание?

И такое тоже могло быть.

Что ж, это еще одна цель, а Лунденбурх хоть и большой город, но встретиться снова легче легкого — особенно если знать, что и как искать.

Для начала — время от времени посматривать в окно и по сторонам. Вдруг незадачливый юноша окажется в конце концов ближайшим соседом? Тогда можно будет пригласить его на чай и расспросить обо всем, либо…

Рука Адама Сентера крепко сжала набалдашник трости. Либо ханец — если это действительно он — не захочет видеть или знать его.

— Цзиянь, — проговорил мистер Сентер, словно пробуя имя на вкус.

Если это действительно Юй Цзиянь — они обязаны будут поговорить.