Мирт. Истина короля

Принц Андерс был убежден, что безобидный вид и хорошая физическая подготовка — залог победы в любой кабацкой драке. Габриэль Мирт получил возможность убедиться в этом самостоятельно — когда встретил едва ощутимое сопротивление. Это и сопротивлением назвать было нельзя — слишком быстро он уложил всех троих лицом в грязь и теперь возвышался над ними, с отвращением отряхивая руки. Судя по всему, одежду эти господа не меняли уже несколько дней и отчаянно пренебрегали процедурами гигиены.

К концу драки дежурный полицейский наконец сообразил, что на его территории что-то происходит. Задыхаясь и поддерживая на голове норовящий упасть шлем, он подбежал в тот момент, когда мощный хук снизу мистера Мирта заставил последнего из обидчиков мисс Амелии прилечь на брусчатку.

За все время драки мистер Мирт не проронил ни слова.

— Спасибо… О, Габриэль… — пробормотала мисс Амелия, и это заставило его вскинуть голову:

— Вы в порядке, моя дорогая? — ласково спросил он.

Девушка кивнула.

— Да, я в порядке.

— Они не успели ничего вам сделать?

— Нет, вы вовремя подоспели…

— Сэр, леди… Извольте объяснить, что здесь произошло! — потребовал наконец отдышавшийся полицейский.

Мистер Мирт смерил его презрительным взглядом.

— А я считал, что вы нужны для поддержания порядка на этой улице, мистер…

— Скотт, сэр. Сержант Скотт.

— Сержант Скотт. Где вы были, когда эти трое… — мистер Мирт брезгливо ткнул одного из них носком ботинка. — Напали на благородную леди?

— На своем посту! — обиженно проговорил полицейский. — А почему благородная леди ходит пешком и без сопровождения, хотел бы я знать!

— С чего вы взяли, что она была без сопровождения? — запальчиво спросил мистер Мирт, но мисс Амелия придержала его за руку.

— Габриэль, вы в домашней рубашке и брюках, — улыбнулась она. — Здесь и правда есть моя вина: я отпустила кеб и решила пройтись пешком. Я сама их спровоцировала…

Лицо мистера Мирта побелело.

— Запомните одно, Амелия, — горячо произнес он. — Вы никогда, ни при каких обстоятельствах, не должны обвинять себя в том, что кто-то другой повел себя с вами жестоко. Вы не провоцировали их тем, что шли одна. Или тем, что женщина. Или даже тем, кто вы такая. Они просто мерзавцы и понесут заслуженное наказание. Так, сержант Скотт?

— Так, сэр…

— Мирт. Габриэль Мирт. Моя визитка, если потребуется выступить как свидетелю.

— Сэр Мирт. Они определенно понесут наказание. А вы послушайте мой совет — все-таки не отпускайте такую молоденькую и красивую девушку в одиночестве. Небезопасно это, пока такие вот существуют.

— Обязательно прислушаюсь к вашему совету, — равнодушно бросил мистер Мирт и, оставив троих преступников в руках лунденбурхского правосудия, повел мисс Амелию в дом.

Из дневника Джеймса Блюбелла

Лунденбурх, декабрь, 18** год

…приближается дата, которую я всегда отмечал черным в календаре. День самого страшного траура в моей жизни.

Какие увлекательные повороты случаются в нашей судьбе, не правда ли?

Я помню день, когда начался Призыв Просвещения, так ясно, словно это было вчера. Чэйсон Уолш вел за собой толпу — тот самый бунт, который неизменно случается, стоит правителю хоть на миг потерять хватку. Так было в Элладе, в Галлии, в Русе, в Лигурии, и так случилось и на Бриттских островах.

В историю вошло лишь то, что сэр Уолш посчитал нужным сохранить для нее: нежелание моего отца, короля Чарльза Блюбелла VII, идти на переговоры, отрицание важности потребностей простых граждан, избегание ответственности за ссору с народом фаэ, за то, что они ушли… Как легко обставить все так, как нужно тебе, когда некому оспорить твои слова, не правда ли, Чэйсон?

Часто во сне я направляю пистолет ему в лицо и задаю этот вопрос снова и снова.

Только один вопрос…

Потому что горло пересыхает при попытке сформулировать что-то еще — например, как тебе спится после убийства невинного ребенка, маленькой девочки? О да, мистер Уолш, конечно, никого не убивал. Лишь попустительствовал ярости толпы, а потом наугад вытащил нескольких особо буйных, обозначил их виновными в превышении дозволенного и повесил за государственную измену — в назидание всем остальным. Без сомнения, Призыв Просвещения был собран для того, чтобы королевская семья всем составом переселилась в самое дальнее поместье на окраине Каледонии и никогда и носа не показывала в процветающий Лунденбурх. И никакого Права на смерть не понадобилось бы, не правда ли?

Смешно, но в это поверили.

И не было никого, чтобы опровергнуть эти слова.

И никого не осталось, чтобы отомстить. Только я.