Миры Айзека Азимова. Книга 10

— В любое время, Джен. При наличии гравилета и гиперпространственных двигателей Галактика становится необычайно мала. За день мы сумеем перенестись куда угодно. Но дело в том, что половина планет страстно желает обнаружить наш корабль. Я предпочел бы некоторое время держаться от них в стороне.

— Наверное, ты прав. А… Бандер, похоже, вовсе не заинтересовался кораблем.

— Скорее всего, он даже не понял, что это такое. Подозреваю, соляриане давным-давно отказались от космических полетов. Их главное желание — быть предоставленными самим себе, и они вряд ли сумели бы в полной мере наслаждаться одиночеством, постоянно выходили бы в космос и демонстрировали свое присутствие.

— Что же мы будем делать дальше, Голан?

— Осталась третья планета.

Пелорат покачал головой:

— Судя по первым двум, от нее многого ждать не приходится. Лично я не жду.

— Я пока тоже, но как только немного посплю, посижу за компьютером, чтобы проложить курс к третьей планете.

57

Тревайз проспал значительно дольше, чем собирался, но не особенно огорчился. Здесь на корабле не было ни дня, ни ночи, в привычном смысле и суточные биоритмы время от времени сбивались. Часы устанавливались произвольно, и Тревайз с Пелоратом (а особенно Блисс) частенько спали и ели в разное время.

Тревайз, вытираясь полотенцем (необходимость экономии воды вынуждала стирать с себя пену), уже подумывал о том, не поспать ли ему еще час-другой, когда обернувшись обнаружил, что перед ним стоит Фаллом. Совершенно голый, как и он сам.

Тревайз инстинктивно попятился, стукнулся, естественно, обо что-то — ведь санузел был крохотный — и негромко выругался.

Фаллом, с любопытством глядя на Тревайза, показал на его половой член. При этом что-то сказал. Тревайз не понял слов, но и так было видно, что ребенок не верит своим глазам. Тревайз не придумал ничего лучшего, как стыдливо прикрыться руками.

А Фаллом проговорил тоненьким голоском:

— Приветствую.

Тревайз вздрогнул, поскольку не ожидал, что Фаллом заговорит на галактическом, но, по-видимому, тот просто запомнил звучание слова.

— Блисс — говорит — ты — мыть — меня, — продолжил Фаллом, с непосильным трудом выговаривая слова.

— Вот как! — Тревайз положил руки на плечи Фаллома. — Ты — стой — здесь.

Он ткнул пальцем вниз, в пол, и Фаллом, конечно, тут же уставился на то место. Он Тревайза явно не понял.

— Не двигайся, — сказал Тревайз, прижимая руки ребенка к туловищу, словно пытаясь сообщить ему состояние неподвижности, а сам второпях вытерся и натянул трусы и брюки.

Выйдя из санузла, Тревайз заорал:

— Блисс!

Поскольку на «Далекой звезде» трудно было отдалиться от кого-либо свыше четырех метров, Блисс тотчас же вышла из двери своей каюты.

— Ты звал меня, Тревайз? — улыбаясь спросила она, — или это нежный ветерок прошумел в траве?

— Шутки в сторону, Блисс. Что это такое? — Он показал большим пальцем назад.

Блисс заглянула в санузел и сказала:

— Ну… это похоже на юного солярианина, которого мы вчера взяли на борт.

— Ты взяла на борт. С какой радости я должен мыть его?

— Я подумала, что ты не откажешься. Он очень мил. Так быстро схватывает галактический, стоит только раз объяснить. Я помогаю ему, как ты понимаешь.

— Естественно.

— Да. Я успокаиваю его. Я держала его под гипнозом почти все время на Солярии. Я следила за тем, чтобы он крепко спал на борту корабля, и пытаюсь понемногу отвлечь его от мысли об утраченном роботе Джемби, которого он, похоже, очень сильно любит.

— Словом, ты хочешь, чтобы ему здесь было хорошо?

— Конечно. Он очень восприимчив, потому что еще маленький, и я поощряю это, насколько могу осмелиться, влияя на его мозг. Я собираюсь научить его говорить на галактическом.

— Вот ты сама и мой его, ясно?

— Вымою, если ты настаиваешь, — пожала плечами Блисс, — но я хотела бы, чтобы он подружился с каждым из нас. Было бы хорошо, чтобы мы все исполняли родительские функции. Наверняка ты тоже можешь в этом поучаствовать.

— Но не в такой же степени!.. И когда закончишь мыть, избавься от него. Я хочу с тобой поговорить.

— Что ты этим хочешь сказать — «избавься от него»? — спросила Блисс с внезапной враждебностью.

— Я не имел в виду «выкинь его через шлюз». Я хотел сказать — отведи его в свою каюту. Усади в уголок. Я хочу поговорить с тобой.

— Всегда к вашим услугам, — холодно произнесла Блисс.

Некоторое время Тревайз смотрел ей вслед, пытаясь успокоиться, а потом прошел в рубку и включил обзорный экран.

С левой стороны в виде темного кружка со светлым серпиком сбоку красовалась Солярия. Тревайз положил руки на пульт, входя в контакт с компьютером, и обнаружил, что раздражение мгновенно улетучилось. Для полноценной связи мозга и компьютера необходимо было спокойствие, и условный рефлекс связал между собой прикосновение к контактам и успокоение.

Вокруг корабля до самой планеты не было никаких искусственных объектов. Соляриане (а скорее, роботы) не желали или не могли преследовать их.