Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Рихтовщик. Пешка в чужой игре

– Извини! Нечаянно, сорвалось. Короче, заходишь в Меню и три раза подряд быстро жмёшь на Шкалы.

Задержавшись на пороге освещённой клетки-арены, я проделал озвученные Шпорой манипуляции, и перед глазами загорелся системный запрос:

Внимание! Желаете вынести Шкалы в визуальную зону? Да/Нет

Мысленно нажал «Да», и вверху слева появился убористый столбец Шкал:

Здоровье – 510/510

Удовольствие – 5/5

Споровой баланс – 20/22

Жажда и сытость – 8/9

Бодрость – 6/6

Дух Стикса – 17/17

Я перешагнул порог, и за спиной тут же послышался лязг встающей на место решётки.

– Молодец, справился, – расщедрилась на похвалу наставница и тут же затараторила по делу: – На шкалы Удовольствия, Спорового баланса и Жажды и сытости, пока что смело забей. Скоротечный бой не должен их сильно истощить. Основное внимание уделяй Здоровью и Бодрости. С первой шкалой, сам понимаешь, обнулится – ты труп. Потеря Бодрости ведёт к вялости и медлительности. С твоей короткой шкалой эта неприятность, к сожалению, наиболее вероятна. Почувствуешь усталость, хорошенько себя ущипни или укуси, вспышка боли на короткой срок восстановит шкалу Бодрости. Всё понял?

– Да понял, понял… О, решётка на том конце открывается.

– Блин! Не успеваю! Шкала Духа Стикса используется при активации Дара. Сокрушитель преград снимет десять очков шкалы, а Легче пуха – восемь. Поэтому одновременно их использовать не получится. Придётся выбирать…

Шпора продолжала что-то ещё говорить, но я её больше не слушал, полностью сосредоточившись на появившемся, наконец, в противоположном углу противнике.

Оказавшаяся на залитой светом площадке тварь пару секунд растерянно озиралась по сторонам. И я успел как следует её рассмотреть.

Заражённый Вонючка1013

Статус: Активный пожиратель биомассы

Уровень: 8 (Бегун)

Опыт: 1302/2560

Убийств – 12

Поглощено биомассы, кг – 166

Показатели:

Атака – 12

Защита – 7

Ловкость – 9

Этот заражённый уже мало походил на человека. Серая, как асфальт, кожа его лица и тела бугрилась уродливыми шишками. Волос на голове у существа практически не осталось, зато багровый фурункул на затылке разросся до размера теннисного мяча. Из одежды остались лишь заляпанные засохшей кровью лохмотья майки. Снизу существо было голым. Ногти на руках и ногах изрядно отросли, задубели и хищно загнулись. Они ещё не стали звериными когтями, но всё к этому шло. Челюсти по-обезьяньи выпятились, зубы хищно заострились, нос втянулся, а налитые кровью глаза сверкали лютой злобой разумного хищника.

Когда он начал двигаться, я без подсказки наставницы понял, что этот заражённый мне не по зубам. Вонючка сорвался с места как породистый скакун, и с каждым прыжком прибавлял прыти. Разделяющие нас две дюжины метров таяли с бешеной скоростью. Замешкайся я ещё на мгновенье и…

– Пухом! – едва слышно выдохнул себе под нос, не в силах отвести взгляд от несущейся стрелой серой смерти.

И почувствовав ошеломительную лёгкость, подпрыгнул.

Почему?.. Не знаю. Интуитивно почувствовал, что это единственный способ выжить.

Оттолкнувшись от пола, я ракетой взмыл под потолок и ухватился свободной левой рукой за решётку.

Потерявший меня Вонючка, рухнув на четвереньки, впился ногтями рук и ног в бетон, гася бешеное ускорение. Из-под ногтей во все стороны брызнул сноп искр.

Полуторасекундное действие Дара, чуть начавшись, тут же закончилось. Почувствовав возвращающуюся в тело тяжесть, я отпустил решётку и камнем рухнул вниз.

Приземлился я точно на спину доскользившей до угла твари, и от души вбил в затылок Вонючки острый конец арматуры.

Тварь сдохла мгновенно.

Перед глазами замелькали строки победного уведомления. Но внимание перво-наперво переключилось на Шкалы.

Здоровье и Удовольствие остались без изменений, Споровый баланс и Жажда и сытость снизились на одно деление. Шкала Бодрости просела до тройки, а Духа Стикса – до девятки.

– Красавец, Рихтовщик, – донёсся до сознания довольный голос Шпоры. – Ежели так пойдёт…

А дальше случилась какая-то непонятная хрень. Голос наставницы пропал, перед глазами вдруг всё поплыло…

Расфокусировка продолжалась несколько секунд.

Когда в глазах прояснилось, я оказался в незнакомой комнате, где, забившись под стол, плакала и звала на помощь маленькая девочка.

Сзади в забаррикадированную шкафом дверь кто-то яростно ломился. Из-за двери раздавалось голодное утробное рычание.

От вида зарёванного ребёнка у меня сердце сжалось в груди.

– Не плачь, малышка, я тебе помогу, – постарался я её успокоить, присаживаясь на корточки и протягивая руки к ребёнку.

От резкой боли в спине, картинка перед глазами лопнула, как мыльный пузырь…