Миры Бесконечности

Я пожимаю плечами:

– Хочется надеяться, что я смогла бы защитить их, не причиняя вред другим людям.

– Выживание и благородство редко идут рука об руку. – Гил останавливается и склоняет голову, отчего тени под его глазами становятся темнее. – Иногда приходится совершать плохие поступки ради благой цели.

– Ну, мне не нравится подобный подход, – отвечаю я.

– Возможно, но ты должна оценивать все возможности.

Я вздрагиваю от его слов. Неужели это цена выживания в Бесконечности? Мы должны пожертвовать частичкой своей человечности, чтобы продолжать существование?

Это кажется мне неправильным. Герои должны быть самоотверженными. Они не причиняют вреда невинным, прикрываясь желанием выжить. Во всех историях, что я когда-либо читала, герои побеждали, совершая хорошие поступки.

Но, думаю, здесь все по-другому.

Я опускаюсь на постель и пытаюсь представить себе, что стеганое одеяло подо мной именно то, каким я накрывала кровать при жизни. Но эти маленькие воспоминания – обыденные детали, на которые обычно не обращаешь внимания, – утекают, словно вода сквозь пальцы.

Воспоминания уже исчезают.

Как скоро я позабуду свою семью?

Я быстро стираю слезу со щеки, но Гил замечает ее. Он не смотрит на меня, как на незнакомку. Нет, он смотрит так, словно уже знает меня, хотя ему этого совсем не хочется.

– Все станет проще, как только ты поймешь, что умерла, – говорит он.

– Я знаю, что я умерла, – чересчур резко отвечаю я из-за того, что стараюсь отстоять свою точку зрения. – Но это не означает, что я с этим примирилась.

Так много вопросов, на которые мне никогда не получить ответы, – о прежней жизни и людях, которых я покинула. Я не увижу, как растет Мэй и каким человеком она станет. И как старятся родители. Не увижу их с седеющими волосами, старческими рябыми руками и с морщинами на лице от смеха. Надеюсь, я не отняла у них смех и радость. Надеюсь, они продолжат наслаждаться жизнью, несмотря на то что я этого сделать не смогу.

И Финн. Какое будущее его ждет? Он поступит в колледж? Найдет себе лучшего друга? Обзаведется семьей, с которой я никогда не познакомлюсь?

Мне никогда этого не узнать. И все из-за незнакомца, лица которого я даже не видела.

– Кто он? – спрашивает Гил, вырывая меня из мыслей.

И меня тут же охватывает смущение. Он видел мои сны и знает о Финне. Может, мне не следует говорить с ним о Финне, но я настолько отчаялась, что просто не в силах сдержаться. Мне необходимо высказаться. Поделиться своими чувствами.

Оплакать собственную смерть.

– Он… – начинаю я, но останавливаюсь, не зная, что сказать.

«Друг» не описывает, насколько он был важен для меня, а назвав Финна «своим парнем», я совру.

Наши отношения с Финном похожи на неоконченное предложение или недописанную картину.

Я умерла до того, как у нас появилась возможность стать теми, кем мы хотели.

– Это уже не имеет значения, – наконец говорю я. – Сейчас он лишь человек, которого впереди ждет целая жизнь. Целая жизнь воспоминаний, которые со временем сотрут те, что связаны со мной. И я останусь лишь крошечным мгновением. Разве это не жестоко? Что ты умираешь молодым, а все, кого ты любишь, вскоре находят себе новых любимых. А ты продолжаешь влачить существование в загробной жизни, понимая, что твой любимый человек постепенно занимает важное место в жизни кого-то другого.

У меня перехватывает дыхание. И я жду от Гила какой-нибудь исповеди, которая заставит меня почувствовать себя лучше.

В обсуждении моей смерти нет ничего успокаивающего.

Губы Гила дергаются:

– Я спрашивал о человеке, стрелявшем в тебя.

– Ох. – Щеки опаляет жар, который я стараюсь подавить. – Я его не знала. Он решил ограбить магазин на автозаправке и… – Голос начинает дрожать, и мне приходится остановиться, чтобы успокоиться. – Он забрал у меня то, что я никогда не смогу получить обратно. Так мне остается только притвориться, что его никогда не существовало.

– Так вот как ты побеждаешь своих врагов? Не обращая на них внимания?

– Нет, – огрызаюсь я. – Но я не могу вернуться в прошлое. А даже если бы и могла, я не боец. У меня нет способностей, как у вас.

Я вспоминаю пистолет, девочку и ту долю секунды, за которую мне потребовалось принять решение. «Я не смогла бы его остановить», – мысленно твержу я, надеясь, что от этого мне станет легче.

Гил снова подходит к книгам и проводит пальцем по одному из корешков, словно перебирает воспоминания.

– Ну, у нас ни у кого нет сил. Мы просто научились манипулировать окружающим миром. Некоторым из нас, естественно, это дается легче, чем остальным, но всему можно научиться. – Он замолкает на мгновение, а затем поворачивается ко мне: – Ты тоже научишься.

– Если Офелия создала это место, как мы можем повлиять на него? – заправив волосы за уши, любопытствую я. – Разве она не создала защиту, которая помешает людям стать сильнее?

– Ты бы предпочла, чтобы мы не могли дать ей отпор?

– Конечно, нет, – взволнованно отвечаю я. – Просто пытаюсь понять, как устроена Бесконечность.

И как я могу приспособиться.