Миры Бесконечности

– Не спросив моего разрешения, как это сделал ты? – иронично спрашиваю я, но он никак не реагирует на мой тон. – Возможно, то, что мешает ей говорить, не позволяет и начать Обмен.

– Обмен – способ передачи информации, а не разговор, – хмыкнув, говорит он. – Мы обмениваемся мысленными образами, а не словами. Порой там даже нечего слушать.

Я вспоминаю все свои встречи с Офелией. И как она мне отвечала.

– А вдруг не у всех это происходит так. Например, я единственная, кто может притвориться Колонистом. А еще есть заклинатели, укрыватели и инженеры. Управление разумом – не точная наука.

Все это время я переживала, что из-за своих способностей я отличаюсь от других, причем не в лучшую сторону. Словно во мне какой-то дефект. Но, возможно, некоторые из нас созданы, чтобы выходить за границы, а не жить в них.

И я не могу подвести девушку. Жители Поселения явно дали понять, что их приоритет – уничтожить Сферу и они не станут менять свои планы ради одного человека. Возможно, я единственная в Бесконечности, кому не плевать, что с ней станет.

Гил слегка склоняет голову:

– Если ты пришла рассказать мне об этом, чтобы получить мое одобрение на очередную миссию, которая может поставить под удар всех, то ничего не дождешься.

Я передергиваю плечами:

– Я пришла не за одобрением. А попросить твоей помощи, чтобы ты скрыл меня вуалью и помог мне пробраться в помещение для слуг.

Он открывает рот, чтобы возразить, но я не даю ему сказать и слова:

– Поверь, я бы не пришла к тебе, не будь это так важно. Просто, увидев их лица в прошлый раз, я испугалась, что моя маска Колонистки может исчезнуть.

Воспоминание о слугах в подвале вспыхивает перед глазами, отчего мне приходится сжать кулаки, чтобы не содрогнуться.

Гил поднимает голову:

– Чьи лица?

– Когда Колонистам не требуется помощь людей, они держат их в подвале в каком-то странном полусонном состоянии, – объясняю я. – Думаю, стоит поискать ее там.

– Я уже говорил тебе, что не поставлю под удар нашу миссию.

– Знаю. Поэтому и прошу тебя укрыть меня, – говорю я. И, не дождавшись ответа, продолжаю: – Чтобы ты понимал, я все равно туда пойду. Вы ведь не раз говорили, что я не пленница, а моя маска позволит мне пройти во дворец через парадные двери, не вызывая подозрений.

В его глазах вспыхивают огоньки:

– Мне не нравится, когда мне не оставляют выбора, Нами.

– Мне тоже. Но что поделать?

Несколько долгих мгновений Гил смотрит на меня:

– Я пойду с тобой, – наконец отвечает он. – Но при первом признаке опасности мы тут же повернем обратно. Я не стану рисковать шансами уничтожить Сферу, как бы сильно тебе ни хотелось спасти девушку.

Мне приходится сдержаться, чтобы не показать своего ликования.

– Но если ты не сможешь найти ее или твоя теория не оправдается… – продолжает Гил, смотря своими карими глазами прямо в мои. – Тогда ты должна забыть о ней.

Мой желудок сжимается.

– Я… я не смогу этого сделать.

– А придется, – настойчиво говорит он. – Потому что я больше не стану помогать тебе, и ты не сможешь ходить во дворец, когда тебе вздумается, чтобы искать слуг. Ведь даже благодаря маске Колонистки ты не сможешь смешаться с толпой. Ты заинтересовала герцога Победы. А значит, тебя узнают везде, где ты появишься.

Я опускаю глаза, злясь из-за того, что он прав. Злясь, что он поставил меня перед таким же выбором, как и я его.

– Ну что, по рукам? – спрашивает он.

Я киваю.

– Мне этого недостаточно, – замечает он. – Я хочу, чтобы ты пообещала, что перестанешь ее искать.

С моих губ срывается стон разочарования.

– Хорошо. Я обещаю! Доволен?

– Доволен, – отвечает он, выглядя при этом чересчур радостным.

А затем вооружается несколькими ножами – один прячет в сапог, а два засовывает за пояс, – и мы направляемся к Северному туннелю, обходя Укрывателей стороной.

По сравнению с тем, как мы неслись по острову в Лабиринте, марш-бросок по Весеннему району кажется неторопливой прогулкой, но мы все равно не разговариваем. И от этого напряжение между нами только растет, словно воздушный шар, который может лопнуть в любой момент.

Мы так и не обсудили его вчерашнее признание. Думаю, он бы с радостью забрал свои слова назад. Может, ему и не хочется, чтобы я рисковала, но при этом он согласился мне помочь.

И думаю, это что-то да значит.

Когда мы добираемся до дворца, небо цвета индиго начинает бледнеть. Утро не за горами, но тишина, царящая на рассвете, нам на руку.

Вход для слуг находится в торце здания без крыльца и ступеней. Несмотря на вуаль, мы низко пригибаемся, шагая к нему. В сторону Зимней Крепости, на север, над нами пролетает пара Гвардейцев Легиона, но Гил не обращает на них никакого внимания. Я тоже стараюсь на них не реагировать, хотя голову тут же заполняют мысли о Мартине. Осознает ли он происходящее или его разум спит?

Мы проскальзываем в дверь, прислушиваясь к каждому шороху. Человек с соломенно-желтыми волосами ставит цветы в вазу у одного из столов. Мы молча проходим мимо него, невидимые для его пустого взгляда.

Я веду Гила в подвал и включаю лампы.