Миры Бесконечности

– То есть он попал в клетку только из-за того, что ему не нравилось, каким правителем ты стал, – сердито выплевывает Эттор. – Один из нас. – Он пронзает королеву Офелию безумным взглядом. – Как долго мы будем это терпеть? Даже канцлеры негодуют из-за того, во что превратилась Победа. Пришло время передать корону кому-нибудь более достойному.

– Например, тебе? – Глаза Келана вспыхивают.

Офелия поднимает руку – и спор прекращается.

– Кажется, не только люди жаждут власти, – вздохнув, говорю я.

Ее черные глаза встречаются с моими:

– Ты стыдишь нас за то, чего не понимаешь, потому что никогда не видела наш мир.

– Я уже насмотрелась на него.

– Это не наш истинный мир, – поправляет она. – Я создала четыре герцогства, чтобы избавить Бесконечность от людей… от Героев. Но это не наш истинный мир.

Она говорит о Столице.

О месте, которое никогда не относилось к Бесконечности. Четыре герцогства создавались для испытаний… чтобы служить тюрьмой. И мы никогда не выбирались из нее.

Головная боль пульсирует в затылке, пытаясь проломиться сквозь череп. Офелия смотрит на Келана:

– Ну, раз мы схватили людей, то ты должен освободить и Валлиса.

– Конечно. – Келан кланяется, а его голос звучит отрывисто.

Эттор не выглядит довольным, но у него хватает ума промолчать.

– Что же касается людей, – начинает Офелия, глядя на меня свысока. – Не уверена, что согласна со своими канцлерами. Поэтому мне бы хотелось услышать ваше мнение, как с ними следует поступить.

Лисандр спускается по ступенькам, словно призрак, и Деймон следует за ним.

– Она – пленница Победы, поэтому должна остаться в моем герцогстве, пока я не решу ее отправить куда-нибудь, – уверенно заявляет Келан.

– Ваше Величество, вы знаете мое мнение. Она должна отправиться в Войну, как и все остальные, чей разум мы не контролируем.

Королева Офелия поворачивается к старшим детям, чтобы выслушать их.

– Думаю, принц Келан прав. Только мы можем принимать решения о том, что происходит в наших герцогствах, – слегка кланяясь, говорит Деймон.

Голубые косы сползают по его плечам, а на висках, словно рыбья чешуя, мерцают розовые и голубые капли. Он переводит взгляд на меня, и на мгновение мне кажется, будто его фиолетовые глаза пытаются вытянуть мою душу.

– По нашим правилам, люди, которые управляют собственным разумом и способны на сопротивление, должны быть отправлены в Войну, – спокойным голосом произносит Лисандр. Его золотая корона выступает над его головой, словно рога. – И я считаю, что их нужно придерживаться.

Улыбка Эттора становится шире, как у змеи. Но Келан никак не реагирует.

– Однако, – продолжает Лисандр, и я чувствую, как нарастает напряжение между младшими принцами. – В Войне старались сломить людей, чтобы затем отправить их в Победу. А с учетом последних достижений в герцогствах Смерти и Победы, возможно, нам стоит пересмотреть правила и устремить свои взоры в будущее.

– Так вот почему ты отправил столько людей в Смерть. – Эттор едва не трясется от ярости. – Чтобы перетащить его на свою сторону, – обвиняет он, устремляя взор золотистых глаз на Келана.

Но тот не обращает на брата никакого внимания:

– Но это же ты жадничал все эти годы, не желая отправлять в Смерть ни одного из тысяч находящихся у тебя людей.

– Вы нарушили правила, на которых основывались наши герцогства, – с отвращением заявляет Эттор.

– Нет… я создал новые. Герцогства меняются, – угрожающе говорит Келан. – И если мы не будем меняться, то в конечном счете будем править лишь пеплом и костями.

– Уж лучше так, чем не править вообще, – огрызается Эттор в ответ.

– Хватит, – обрывает их пугающе спокойная королева Офелия и переводит взгляд на Лисандра. – У тебя есть предложение?

Он кивает:

– Человека следует отправить в Смерть. Мы отделим ее сознание от тела и изолируем его.

Я пораженно смотрю на всех. Они собираются сделать меня кем-то вроде Фило. Собираются посадить меня в клетку. И оставить меня там, пока не придумают, как уничтожить мой разум.

Все внутри сжимается от этих мыслей, а к горлу подкатывает тошнота.

Так вот чем все для меня закончится?

– И других участников Сопротивления, оказавшихся в Зимней Крепости, тоже? – недовольно нахмурившись, спрашивает Эттор.

Лисандр кивает:

– В Смерти найдется место для всех.

– Твое предложение ставит под удар само существование герцогства Победы, – говорит Деймон. Из-за неестественного цвета глаз он напоминает духа воды, выбравшегося из глубин. – Какой будет его задача, если здесь не останется людей, обладающих разумом?

– А была ли она когда-либо? – надменно спрашивает Эттор.

– Осторожнее, брат, – шипит Келан. – А то вдруг кто-нибудь задумается, а какую задачу выполняет твое герцогство.

– Я считаю, что пришло время двигаться вперед, – говорит Лисандр, игнорируя младших братьев.

Королева Офелия медленно подходит к Келану и останавливается перед ним:

– Ты хорошо послужил Победе. Но Лисандр прав… нам следует устремить свои взоры в будущее. Вот почему я хочу, чтобы ты отправился вместе со мной в Столицу.

– Что? – Глаза Эттора вспыхивают огнем.