Миры Бима Пайпера. Маленький Пушистик

— Ты думаешь, ему удастся провести обезьяно-кошачьи параллели с теми похоронами, что мы видели?

Виктор Грего не ответил, а лишь слегка покачал головой. Эммерт пробормотал себе под нос какое-то крепкое ругательство.

— Не думаю, что удастся, — наконец заговорил Грего. — Я надеюсь только на одно: что эти пушистики не попадут на заседание суда, а то как бы они там не разожгли костер, не закатили пару речей на lingua terra.

— Неужели ты и сам уже поверил в то, что они разумны?! — истерически закричал Эммерт. — Конечно. А ты еще нет? — Грего печально улыбнулся Кумбсу: — Ник думает, что ты искренне веришь в свою правоту. Да, это помогает, но вовсе не так уж необходимо для пользы дела. Однако, хороший же у нас получился дискуссионный клуб: начали за здравие, кончили за упокой. «Слушали — постановили: пушистиков считать разумными существами». Честно говоря, так оно и есть, но это только означает, что нам придется работать еще интенсивнее.

— Знаешь, а я ведь в колледже был членом дискуссионного клуба, — светло улыбнулся Эммерт. И, так как никто больше ничего не сказал, добавил: — Насколько я помню, самым первым делом было договориться о четкой терминологии.

Глаза Виктора вспыхнули:

— Лесли, а ведь Ник прав. Каково официальное определение разумности?

— Насколько я знаю, такового не существует в природе. Разумность — нечто такое, что считается само собой разумеющимся.

— А как насчет правила «говорит — добывает огонь»?

Кумбс отрицательно покачал головой и рассказал о слушании дела «Общественность колонии Вишну против Эмили Моррош, обвиняемой в детоубийстве».

— Я искал определения разумности везде и всюду и в конце концов перекинул эту работу на О'Брайена. Вот что: твоим людям нужно придумать такое хитрое определение, чтобы оно включало в себя все известные нам расы и в то же время исключало пушистиков. К тому же оно Должно быть достаточно просто изложено, чтобы удовлетворить суд. Я им не завидую.

— Нам необходимо раздобыть несколько пушистиков для опытов, — заметил Грего.

— Жаль, что добраться до тех, которые прижились у Холлоуэя, невозможно, — сказал Эммерт. — Хотя, если он оставит их хотя бы на секунду в лагере одних, дело может выгореть.

— Нет. Сейчас мы не можем идти на такой риск, — отрезал Виктор. — Хотя… Минутку. Похоже, я придумал, как нам это сделать. Причем абсолютно законным путем.

Глава 9

Джек заметил, что Маленький Пушистик глаз не сводит с его оставленной в пепельнице трубки, и поспешил взять ее в зубы. Пушистик посмотрел на него с упреком и стал молча слезать со стола. А почему, собственно говоря, Папа Джек отказывает взрослому мужчине в трубочке? Может, это ему и не повредит? Холлоуэй поймал обидевшегося пушистика, посадил к себе на колени и предложил ему трубку. Маленький Пушистик выдул большой клуб дыма. На сей раз он не закашлялся — по-видимому, сообразил, что вдыхать табачный дым не стоит.

— Думаю, они планируют пустить дело Келлога первым, — проворчал Гас Браннард. — И хуже всего то, что я никак не могу этому воспрепятствовать. Соображаешь, к чему они клонят? Если и обвинение, и защиту станет курировать Кумбс, то они исхитрятся протащить то определение разумности, которое будет выгодно им, и на основании этого оправдать Келлога. И к тому же вынудят нас и на твоем процессе пользоваться состряпанным ими законом.

Мамуля робко попыталась сунуть нос в стакан, но адвокат ее опередил, опрокинув содержимое в себя. Беби надоело сидеть у Браннарда на голове, и он затеял игру в прятки в его пышной шевелюре и бороде.

— Первым делом, — продолжал адвокат, — они постараются изъять из дела все упоминания о пушистиках, какие только удастся, и тут будут стоять насмерть и бороться за каждую мелочь. Конечно, благодаря наличию детектора они не смогут никого обвинить во лжи, но попытаются сыграть на моменте самообмана и самооговора. Детектор способен лишь реагировать на то, верите ли вы в то, что говорите, или нет. А личная вера и истина — две совсем разные вещи. Также они поставят под вопрос уровень квалификации наших экспертов. А дальше затеют трепотню на тему разницы между фактом и мнением. И вот как раз то, что им не удастся исключить или поставить под сомнение, они начнут опровергать как свидетельство о разумности.

— Да что им, черт возьми, еще надо? — взорвался ван Рибек. — Значит, они не признают разумными тех, кто не владеет термоядерной энергией и не умеет летать на антигравах?

— Им нужно ясное, простое, четкое определение разумности, причем в таком ракурсе, чтобы полностью исключить пушистиков. Вот его-то они и попытаются представить в суде и, более того, протащить в закон. И лишь от нас зависит, сумеем ли мы раскусить их планы заранее и подготовить надежную защиту.

— Значит, их определение должно включать в себя и кхугхров. Герд, а кхугхры хоронят своих мертвых?

— Черта с два! Они их едят! Правда, необходимо принять во внимание, что перед этим они их жарят, что, конечно, свидетельствует об их высоком интеллекте!