Миры Эры. Книга Первая. Старая Россия

"Ты Скрррратина – вот ты кто!" – кричала она, злорадно скача вокруг меня и раскатывая буквы "р" в моей фамилии Скарятина (что делало ту почти неузнаваемой), а также слегка пихая меня в рёбра, чтобы пощекотать … Я так ясно вижу её сейчас, исполняющую что-то наподобие воинственной пляски, со сверкающими глазами, подрагивающими ноздрями, подпрыгивающими волосами и тычущими в меня пальцами. Внезапно она переставала дразнить, обнимала меня и предлагала начать одну из наших восхитительных игр. Она стала моей самой первой "лучшей подругой", и для неё навсегда отведён тёплый уголок в моём сердце.

Иногда она заставляла меня ужасно ревновать, шепча что-нибудь по-немецки малышке из семьи Пурталесов, а я, делая вид, что всё прекрасно понимаю, но меня это не касается, позже отвечала им высокомерно-равнодушными "битти" и "виссензи" на все их попытки вновь заговорить со мной. По правде сказать, такое случалось крайне редко, и в целом наше общение было приятным и незабываемым.

Она довольно часто посещала нашу виллу со своей английской няней и предпочитала игры с бумажными куклами, сделанными для неё Ольгой. Что касаемо тех кукол, я не могу не упомянуть о большой роли, одновременно счастливой и злополучной, которую они сыграли в моей жизни. Счастливой, так как они были по-настоящему очаровательны (уже тогда у Ольги открылся истинный талант к рисованию); злополучной, потому что игры, в которые Ольга играла со мной, обычно плохо заканчивались.

Одна из них, например, неизменно доводила меня до бешенства и слёз. Игра имела название "Вандербильт-Гулд" и представляла собой долгий разговор между двумя леди, одной из которых являлась миссис Вандербильт, а другой – миссис Гулд. Итак, кукла Ольги, будучи миссис Вандербильт и, следовательно, более богатой из них двоих, всегда получала всё самое лучшее, в то время как бедная миссис Гулд, моя кукла, во всём ей уступала. Если миссис В. носила бриллианты, то у миссис Г. была бижутерия из бирюзы; если миссис В. ела с золотых тарелок, то миссис Г. довольствовалась серебряными … и так до тех пор, пока я больше не могла этого выносить и начинала горько плакать от жалости к миссис Гулд. Едва заслышав, как Ольга любезно предлагает: "Давай поиграем в игру В-Г", – а я с энтузиазмом соглашаюсь (всегда надеясь на чудо, что миссис Гулд рано или поздно получит равные возможности), Нана мрачно качала головой и говорила: "Лучше не надо, из этой игры никогда не выйдет ничего хорошего", – и всегда оставалась права.

Ещё одним обстоятельством, расстраивавшим меня в те дни, являлся таинственный язык, изобретённый Ольгой и Мики, – результат добавления определённых слогов внутри обычных слов. К примеру, "Эра" (моё имя) произносилось как "Э-пе-ра-па" и так далее. В основном они использовали этот язык в моём присутствии, обсуждая меня между собой, и хотя я понимала, что они говорят обо мне, но никогда не могла продвинуться дальше "Э-пе-ра-па", что меня просто бесило. Как только я слышала это зловещее начало, я тут же начинала нервничать – к их притворному изумлению. А если Нана укоряла их: "Перестаньте дразнить ребёнка", – то они с невинным видом отвечали: "А что с ней не так? Мы просто разговариваем на нашем языке, вот и всё!"

Ирина Скарятина – о маленькой Эре

Одним из самых красочных эпизодов, врезавшихся в память Эры, стала Битва Цветов.

"А что это?" – по обыкновению спросила она, будучи предупреждённой о грядущем событии … и … "Потерпи и увидишь", – прозвучал знакомый, ничего не объясняющий ответ Наны, который только ещё больше разогрел любопытство девочки.

В день Битвы она была наряжена в свои лучшие одеяния с оборками и перьями, которые Дока находил столь потешными, и получила в руки корзину, наполненную маленькими букетиками цветов. И Маззи, и Ольга, и Нана, и Шелли – все взяли с собой корзины с цветами, в то время как Генерал, Дока, Профессор и Мики прикрепили букетики к лацканам своих сюртуков. Очень весело и празднично они тронулись в путь в двух открытых ландо. Выехав на знакомую набережную, они увидели её настолько преобразившейся и многоцветной, что маленькая Эра ахнула от неожиданности, потому что никогда раньше не встречала ничего подобного.

По обеим сторонам улицы были построены большие трибуны, со множеством рядов длинных скамеек и линией лож перед ними, которые были заполнены толпами людей в ярких и пёстрых одеждах, держащих корзины и охапки цветов.

И куда ни взгляни – цветы были повсюду: трибуны, скамейки и ложи были украшены ими, огромные гирлянды раскачивались в воздухе, и люди, казалось, были покрыты ими с ног до головы. Как только маленькую Эру провели в одну из двух лож, зарезервированных для семьи, и она, дрожа и трепеща от волнения, вцепилась в руку Доки, появились первые экипажи в процессии, укутанные цветами до такой степени, что кроме них ничего нельзя было разглядеть, даже спицы колёс, и Битва Цветов началась.

Свист! Удар! И букет попал прямо в лицо Эре.