Миры Филипа Фармера т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Но вскоре в его сознание пробилась мысль: не может же он стаять здесь вечно, надо как-то вернуться в цилиндр. Медленно согнув колени, он присел и изо всех сил вцепился в корень. Но тут ноги сорвались с опоры, и Кулл повис над бездной. Но не вертикально, а как бы распластавшись в горизонтальной плоскости, словно ничего не весил. Похоже, веса в нем и вправду не было. Следовательно, опасность ему не грозит, если он будет действовать осторожно продуманно и без спешки.

«На каждое действие — равное противодействие», — пробормотал он. Эта истина стара как мир; но там, на поверхности, при нормальной силе тяжести — или ее эквиваленте в центробежной силе, — он действовал автоматически и наверняка. А здесь приходится учиться заново.

Он находился в межпланетном пространстве. Если не считать того, что здесь было чем дышать и отсутствовали планеты.

Крепко цепляясь руками за каждый выступ, веточку, желобок, Кулл пополз наверх. Подняв глаза, он увидел, как внутри цилиндра парят Федор и Филлис и не сводят с него глаз. Они тоже были напуганы. Может, даже больше, чем он сам, так как, очевидно, пока не до конца осознали свое положение. Что ж, глядя на него, они быстро научатся.

Наконец он в последний раз подтянулся на руках и влетел в цилиндр. Но по пути наткнулся на Филлис и вместе с ней устремился по инерции к другому концу трубы. Самым невероятным образом Кулл ухитрился изогнуться и, достав ногами пола, притормозить. Не сделай он этого, оба вылетели бы в пространство.

— Надо быть повнимательней, — сказал он. — Кажется, я достаточно четко все объяснил.

Глаза Филлис стали совсем круглыми от страха:

— Что нам делать? Вечно плавать в воздухе? Или пока не погибнем от голода?

— Еды пока хватит, — ответил Кулл. — А потом мы сумеем раздобыть еще. — Отвернувшись, он легко оттолкнулся от стены и поплыл к тому отверстию, через которое только что влетел, где, обхватив рукой ветку, остановился. — Думаю, нам лучше оставаться с этой стороны, — заметил он. — Здесь у нас отличный якорь.

С этими словами он выглянул из дыры. Огромный клубок манны все еще вращался, постепенно удаляясь; ноги мертвого китайца мало-помалу исчезали из поля зрения.

— Мне нужно подумать, — произнес Кулл. — Но я слишком устал. Мы все устали. Чтобы набраться сил, нам необходимо поспать, а потом снова подкрепиться.

— Как ты можешь спать, — возмутилась Филлис, — зная, что вокруг пустота и ничто не отделяет тебя от пропасти в тысячи миль, кроме этих тонких металлических стенок?

— Ну я же спал в самолетах, — ответил он, — а здесь куда как безопаснее, чем в тех «гробах». Мы никогда не упадем. Во всяком случае не так, как ты думаешь. Нет, единственное, о чем я беспокоюсь: как бы нечаянно не выплыть из трубы во сне. Так что давайте-ка поищем, чем привязаться.

А чем же еще, как не телефонным проводом, запутавшимся в корнях каменного дерева? Но чтобы достать его, надо снова вылезать из трубы. Кулл заколебался. Он слишком хорошо помнил, что чувствовал, когда висел над пустотой, поэтому предпочел бы сначала поспать, потом поесть, а уж после этого приниматься за неприятную, но необходимую работу. К сожалению, не только необходимую, но и безотлагательную.

Джек решил было попросить Федора или Филлис достать шнур; но, поразмыслив, отказался от этой мысли. Сейчас они просто не в состоянии сделать это. К тому же на них пока нельзя положиться — в том смысле, что они еще не умеют управлять собой в свободном падении. Одна промашка — и им конец.

Кулл вздохнул и, сообщив спутникам о своих намерениях, устремился к отверстию, цепляясь руками за ветви дерева. На сей раз он старался смотреть прямо перед собой, но такой прием не очень-то помогал. Куда бы он ни взглянул: вверх, вниз или вперед, он все равно смотрел «вниз». «Ничего-ничего, — подбодрил себя Кулл, — я знаю, что делаю, и пока держусь за это дерево, ничего страшного не случится. А кроме. того, без провода нам никак не обойтись».

Через полчаса он уже вернулся в цилиндр, волоча за собой кусок шнура длиной футов шестьдесят. Все его грязное, потное тело дрожало от усталости и пережитого страха. Но Кулл не дал себе ни минуты передышки и сразу принялся за дело. Соединив концы провода, он соорудил две петли и с помощью Федора и Филлис набросил одну на наружный край цилиндра, а другую — на ствол дерева. Убедившись, что шнур затянут надежно, он сделал еще три петли, поменьше, которые путешественники туго затянули у себя на поясе.

— Вот теперь, — сказал Кулл, — можно спать и ни о чем не беспокоиться. Ни у одного короля не было такой мягкой воздушной постели. И все же полного комфорта я вам не обещаю. Поскольку силы тяжести нет, то не будет и оттока носовых выделений. Так что, если проснетесь от удушья, не психуйте. Просто высморкайтесь, и все. Приятных снов! — Он закрыл глаза и мгновенно заснул.

Проснувшись, Кулл почувствовал что-то неладное. Он лежал вдоль продольной оси цилиндра и смотрел прямо в «потолок». В груди гулко колотилось сердце. Что-то было не так, но Джек не знал, что именно.