Миры Филипа Фармера т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

— Я слышал эту историю раз двенадцать, не меньше, — сказал он. — Мне сейчас совершенно ясно, что, если бы я сумел правильно закончить рассказ, меня бы освободили, вытащили бы отсюда!

— Просто это еще одна уловка, чтобы мы продолжали ломать голову и не теряли надежды, — заметил Кулл, с ненавистью глядя на Икса.

— Что вы хотите сказать? — спросил Федор, обеими руками хватая Кулла за руку и пристально глядя на него мокрыми от слез глазами.

— Он еще один лжепророк, — сказал Кулл. И ему вдруг подумалось: а не является ли Икс агентом организации, схожей с Коммутатором, но не известной ему? И если так, то какую цель преследует Икс и его организация? И если он был только человеком, то почему ему дана власть воскрешать мертвых?

Федор продолжал спрашивать, что Кулл имел в виду. Но тот не мог объяснить, что Коммутатор распускает слухи в пользу новых религий и наживается, пользуясь властью над новообращенными и их пожертвованиями. Даже сейчас мужчины и женщины во всем городе готовили проповеди на основе первого из предположений, высказанных Федором по телефону. Они принесут Благую Весть. И люди, которые истосковались по надежде больше, чем по еде, будут слушать и верить. Затем, когда вера начнет ослабевать из-за того, что обещания остаются невыполненными, им предложат иную надежду. И они обратятся в новую веру.

Всегда, конечно, находится кучка твердолобых, которые цепляются за старое. Но и ими управляет Коммутатор. Без него ни в одной теологии не обходится…

— Это наверняка Он! — произнес Федор. — Надежда все же есть! Не все потеряно! Кулл, вы ведь знаете, что здешнее время, похоже, мало соотносится с земным. Нам известно, что Он спустился в ад на три дня. Три земных дня, да! А сколько это будет здесь, в аду? Впрочем, нет: здесь, в чистилище. Он, быть может, останется здесь, пока на Земле не умрет последний человек. И в то же время на Земле он давным-давно восстал из гроба и вознесся на небо. Почему бы нет? Докажите, что я не прав. Разве такое не было бы человечнее, справедливее? Дать нам еще один шанс.

— Да ты с ума сошел, — проронил Кулл, раздумывая, как скоро ему удастся добраться до телефона и изложить Стенгариусу эту свежую идею. — Я не сумею доказать свою правоту. Так поступали на Земле, а здесь это не проходит.

— Вера! Все — через веру! Через любовь к Нему! — вскричал Федор и рванулся вперед. Он подбежал к Иксу и, опустившись на колени, принялся целовать край его одеяния. — Господин! — закричал он. — Скажи мне, что я здесь только затем, чтобы очиститься от грехов и сомнений! Ты ведь знаешь, что я всегда любил тебя! Я любил бы тебя даже тогда, если бы ты был не прав! Если тебя навечно сослали сюда в осуждение или ты сам предпочел навсегда здесь остаться из любви к человеку, я с радостью откажусь от неба и останусь подле тебя до скончания веков!

Икс посмотрел на Федора добрыми глазами и легко коснулся его головы, но прошел мимо, не сказав ни слова.

Кулл не смог бы объяснить, почему Федор привел его в такую ярость. Но он схватил большой, размером с кулак, кусок базальта, отколовшийся от упавшей горгульи, и бросил. Камень попал Федору в затылок, и тот упал лицом вниз. Из раны полилась кровь.

При виде крови толпа зарычала. Угрюмая, но безмолвная в присутствии Икса, сейчас она ожила и громко о себе заявила. Мощной волной люди хлынули вперед, схватили помощников Икса и его самого и принялись раскачивать машину. Через три минуты она лежала на боку. От приехавших не осталось ничего, кроме раскиданных кусков плоти, клочков одежды и трех изуродованных голов. Толпа вдруг смолкла. Мужчины и женщины стояли, уставившись друг на друга и неуклюже отставив от себя руки, с которых капала кровь, а из-под ногтей выпадали кусочки плоти. Рты у некоторых были измазаны кровью. Внезапная паника обратила их в бегство и смела с улицы, словно подхваченные ветром сухие листья. Федор и Кулл остались одни.

Федор с трудом сел, ощупывая затылок и постанывая.

— Ну и заварил же ты кашу, — проговорил Кулл. — Тебе не следовало приветствовать его, будто настоящего Христа. Этим ты, пожалуй, и разъярил всех. Никто не любит богохульства.

Кулл считал, что справедливо обвиняет Федора: разве не из-за него все началось? Если бы он не сделал того, что сделал, то не взбесил бы Кулла. А впрочем, какая разница? Кем бы Икс ни был — человеком или демоном, — его так или иначе воскресят. Так что особого вреда нет. Если Икс — тот, за кого Федор его принимает, то он ничуть не пострадает.

— Оставайся здесь, — бросил Федору Кулл и направился к зданию, где у Коммутатора имелся местный телефон.

В конторе никого не оказалось. Очевидно, суд Линча до смерти напугал и агентов Коммутатора. От чего они, по их мнению, бежали? От молнии? От карающего Бога? Ничего бы не произошло. Да вот, кстати, и сирены. Кулл еще не успел поднять трубку, как услышал их далекие завывания.

Кулл принялся рассказывать Стенгариусу о случившемся. Но тот перебил его:

— Где Филлис? С ней все в порядке? Дай-ка мне ее!

Джек опешил: