Миры Филипа Фармера. Том 06. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход

— Его настоящее имя длиннее любого научного термина немецких философов, — ответил Клеменс. — Когда мы впервые встретились, я попытался повторить этот набор непроизносимых звуков и едва не сломал язык. А потом он довольно сносно научился говорить по-английски, и мы решили, что ему лучше называться Джо Миллером.

Кстати, та быстрота, с какой он освоил английский язык, объяснялась тем, что ему не терпелось рассказать мне парочку анекдотов. И когда Джо выложил первый из них, я не мог поверить, что у этой шутки такая длинная борода. Впервые мне довелось услышать ее мальчишкой в городке Ганнибал, штат Миссури. А к старости, после сотни тысяч повторов, она уже вызывала у меня отвращение. Подумайте сами, мог ли я предположить, что услышу этот анекдот из уст существа, чей вид вымер за миллион лет до моего рождения!

— Что же это за история?

— Про странствующего охотника, который весь день выслеживал раненого оленя и очень устал. Как назло, разразилась буря. Увидев огонек костра, охотник вошел в пещеру старого колдуна и попросил приютить его на ночь. И старик, конечно же, сказал: «С большим удовольствием, парень. Однако у нас тут довольно тесно, и тебе придется спать вместе с моей дочерью». Думаю, мне можно не продолжать.

— Зэм даже не зазмеялзя, — недовольно проворчал Джо. — Иногда мне кажетзя, что у него прозто нет чувзтва юмора.

Нежно щелкнув Миллера по ракетообразному носу, Сэм засмеялся и передразнил титантропа:

— А мне иногда кажетзя, что ты порою бываешь прав. Хотя на самом деле у меня этого юмора целый вагон, потому что я самый печальный человек в мире. Вы ведь знаете, что любая шутка уходит корнями в людское горе.

Он затянулся сигарой и посмотрел на берег.

Перед наступлением сумерек корабль вошел в зону, выжженную дотла при падении метеорита. Волны пожарищ смели здесь все, оставив после себя только «железные» деревья. Гигантские растения, потеряв листву, стояли на холмах, как немой укор. Их крепкая кора обгорела, а твердая, как гранит, древесина почернела и обуглилась. Чудовищный взрыв накренил могучие стволы, и многие из них упали на землю. То же самое, очевидно, произошло и с питающими камнями, но кто-то уже успел поднять из пепла эти глыбы.

— А теперь, Лотар, вам будет полезно узнать, что именно побудило нас отправиться в путь, — после долгого молчания произнес Клеменс. — Джо расскажет вам о своих приключениях, а я постараюсь объяснить те места, которые могут вызвать у вас недоумение. Это удивительная история, но после нашего воскрешения из мертвых ее сюжет вряд ли покажется кому-то странным.

— У меня перезохло в горле, — сказал Джо. — Позвольте мне значала выпить.

Его темно-синие глаза, погруженные в тень выпиравших надбровных дуг, сфокусировались на углублении чаши. Казалось, всматриваясь туда, он пытался пробудить в воображении те сцены и события, которые ему предстояло описать. Привыкший к гортанной речи, Джо произносил некоторые согласные звуки более твердо, чем требовалось, и это придавало его английскому языку резкое металлическое звучание, окрашенное комичной шепелявостью. Но когда он рассказывал о Туманной Башне, его голос, исходивший из недр грудной клетки, резонировал, как колодец дельфийского оракула.

— Я пробудилзя к жизни на берегу Реки — таким же голым, как зейчаз. То мезто разполагалозь далеко к зеверу, поэтому воздух там был более холодным, а звет дня — менее ярким. И жили в том краю только мы, титантропы, как называет наз Зэм.

Мы тоже питализь из Граалей, но они были гораздо вмезтительнее ваших. Я думаю, вы понимаете, что нам требовалозь больше еды. В наших Граалях не появлялозь ни пива, ни виски, и это, наверное, потому, что там, на Земле, мы не имели никакого понятия об алкоголе. Что казается меня, то я пил воду из Реки.

Нам казалозь, что мы находимзя в краю, куда уходят позле змерти. И мои зородичи верили, что наши… как же их… боги даровали нам этот мир и взе, в чем мы нуждализь. А что еще можно было пожелать для зчазтья? Мы зпаривализь, ели, зпали и зражализь з врагами. Я не знал бы горя и зейчаз, езли бы не то зудо…

— Он хотел сказать «судно», — пояснил Клеменс.

— Да, я так и говорю. Зудно. Только, Зэм, прошу тебя, не перебивай. Ты и так разбил мне зердце, когда зказал, что никаких богов нет. А ведь я видел их звоими глазами!

— Ты видел богов? — воскликнул пораженный Лотар.

— Не их замих. Я видел, где они живут. И еще я видел их небезную лодку.

— Небесную лодку? — вскричал фон Рихтхофен. — Что ты этим хочешь сказать?

Клеменс возмущенно взмахнул сигарой:

— Терпение, барон. Дайте ему рассказать. Если вы будете перебивать его слишком часто, он запутается.

— Там, откуда я пришел, никто не перебивает другого, пока тот не закончит звою речь. Иначе вам прозто бьют кулаком по нозу!

— С таким большим носом, как у тебя, Джо, это, наверное, больно, — ухмыльнулся Сэм.

Миллер погладил свой хобот и ответил: