Миры Филипа Фармера. Том 11. Любовь зла. Конец времён. Растиньяк-дьявол

Растиньяк с мрачным удовлетворением отметил, что, когда Люзин пришла в себя после удара и бросилась обратно, чтобы поговорить с королем, тот оставил ее без внимания. Она указала ему на собравшихся вокруг повозки, но он отмахнулся. Он был слишком занят, злорадствуя при виде поверженного соперника, лежавшего у его ног.

Заговорщики подняли оба ящика и, пошатываясь от тяжести, понесли их вверх по лестнице. Король в это время спускался вниз и, проходя мимо, лишь бросил на них любопытный взгляд. Весь день с самого утра по этой лестнице носили во дворец подарки для короля, поэтому он, очевидно, принял ящики всего лишь за очередные подношения. Так что Растиньяк и его люди прошли мимо ножей стражников с таким видом, будто им нечего бояться.

Люзин стояла наверху в одиночестве, не меняя напряженной позы и с ножом в руке.

— Я убью короля и напьюсь из его горла! — хрипло выкрикнула она. — Ни один человек не смеет безнаказанно ударить меня, кроме возлюбленного. Он забыл, что я приемная дочь амфибианского короля?

Растиньяк почувствовал отвращение, но к тому времени он уже знал, что когда имеешь дело с насилием и восстаниями, то приходится мириться со многим и похуже.

— Придержи-ка здесь, — сказал он, не обращая внимания на ее угрозу.

Она послушно ухватилась за угол ящика. На его дальнейшие расспросы она ответила, что землянина, который прилетел на космическом корабле, держат в апартаментах западного крыла. После этого они пошли быстрее, не тратя времени на поиски, и без помех дотащили тяжеленные ящики до огромного помещения, где хранилась Главная Кожа.

Там они нашли десятерых обезумевших биотехников, возбужденно суетившихся вокруг Главной Кожи и тщетно пытавшихся выяснить, почему их великая экстрадерма, через которую контролировались все индивидуальные Кожи, не передает сигналы должным образом. Им было пока невдомек, что как раз она функционировала по-прежнему безупречно, а вот малые Кожи амфибиан и их заложников-людей перестали хлестать своих носителей болевыми импульсами, чтобы заставить их подчиниться, потому что валялись на земле в пьяном угаре. Никто не сказал им, что Кожи, которые получали пищу из кровеносных сосудов своих хозяев, впали от алкоголя в бессознательное состояние и перестали реагировать на сигналы, поступающие от Главной Кожи.

Это относилось, естественно, только к тем Кожам на площади, которые опьянели от вина. Во всем же королевстве не было такого уголка, кроме этой площади, где амфибиане не корчились бы в агонии, а ссассароры и земляне, пользуясь их беспомощным состоянием, не резали бы им горло. Но только не здесь, в эпицентре событий.

ГЛАВА 12

Обитатели суши набросились на техников и затолкали их в огромный чан с химическим раствором, где плавала Главная Кожа, занимавшая двадцать пять тысяч квадратных футов. Затем они распаковали освинцованные сумки, заполненные украденными гусями, и вытряхнули все их содержимое в питательный раствор. По расчетам Мапфэрити, радиоактивность, излучаемая кремний-углеродистыми гусями, должна умертвить гигантскую Кожу всего за несколько дней. А когда вырастят новую, она тоже погибнет. Пока амфибиане догадаются, в чем дело, и найдут гусей на дне цистерны в десять футов глубиной, им будет уже не под силу остановить процесс. Навряд ли им это удастся.

В любом случае Главную Кожу необходимо было постоянно выводить из строя — так, чтобы по всему королевству амфибиане в своей борьбе имели все шансы на успех. Мапфэрити воткнул в этот плавающий остров из протоплазмы пустотелый гарпун и через трубку, подсоединенную к гарпуну, влил в Кожу три галлона яда сонной змеи. Этого было достаточно, чтобы на час-другой усыпить ее. А тем временем амфибиане избавятся от своих экстрадерм — если они не совсем лишены здравого смысла.

Покинув лабораторию, они направились в западное крыло здания. Пока они шли по длинным, извилистым коридорам, Люзин спросила:

— Жан-Жак, а что ты намереваешься делать теперь? Попытаешься стать королем землян и вести войну с нами, амфибианскими приемышами? — Растиньяк промолчал, и тогда она продолжила: — Почему ты не убил короля амфибианских приемышей и не взял власть в свои руки? Я бы помогла тебе. Ты смог бы тогда править всем Ле-Бопфеем.

Бросив на нее презрительный взгляд, Растиньяк вскричал:

— Люзин, неужели до твоих куриных мозгов не может дойти очень простая истина: все, что я делаю, я делаю для того, чтобы добиться одной цели — добраться до Летящих Звезд? Если мне удастся вызволить землянина и пробраться вместе с ним на корабль, то вместе мы и улетим, и ноги моей больше не будет на этой планете. Если и вернусь сюда, то не скоро, но думаю — никогда.

Услышанное, казалось, ошеломило ее.

— А как же тогда война здесь? — спросила она.

— Среди народа суши есть люди, способные руководить в военное время. Понадобятся энергичные, сильные личности. Таких, как я, признаюсь, крайне мало, но… о, о, неприятель! — При виде шести стражников, стоявших у входа в покои землянина, он прервал себя на полуслове.