Миры Филипа Фармера. Том 13. Экзорцизм: Ловец душ; Плоть

— Он предложил мне переспать с ним! Собственной двоюродной сестре! Убийца моего отца! Боюсь, что я сваляла дурака, но я была вне себя! Я врезала ему по физиономии и заорала, что он убил папу, чтобы выкрасть его чертежи, и уж я позабочусь, чтобы с рук ему это не сошло. Если полиция до него не доберется, то я доберусь.

Никогда не видела, чтоб человек так переменился. В ту минуту мне казалось, что он меня на месте прикончит. Но нет, слишком он умен. Он так быстро взял себя в руки, словно его холодным душем окатило. Он велел мне убираться с глаз долой и больше не показываться. А если я другим людям стану говорить подобные вещи, он позаботится, чтобы я заткнулась.

Он не сказал, что убьет меня, — ничего подобного. Просто «чтобы я заткнулась». Уверена, что он не собирался проделать это, не нарушая закона. Я удрала со всех ног.

Потом от своих детективов я узнала, что Вестерн иногда позволяет женщинам воспользоваться МЕДИУМом, даже если у них не хватает денег. Если они хорошенькие, он принимает плату натурой. Грязная скотина!

Карфакс подумал, что для заключения подобной сделки нужны двое.

— Интересно, откуда такие сведения? — Он хмыкнул. — Вряд ли эти женщины охотно распространялись о своих похождениях.

— Мое детективное агентство подсадило к Вестерну своего человека. А тому рассказала одна из его секретарш. Персонал у Вестерна лояльный, но она проболталась агенту, потому что влюбилась в него и считала, что дальше его сведения не пойдут: он ведь всех заверяет в своей преданности Вестерну. Грязное это дело — работа детектива, верно?

— Да, но дела вообще редко делают чистыми руками.

— В любом случае агентство получило информацию от женщин, которые Вестерну отказали. Они-то были не прочь поговорить!

Я знаю, ты удивлен, что Вестерн не расправился со мной давным-давно, раз уж он за меня взялся. Я сказала ему о своих подозрениях восемь месяцев назад. Если он хотел меня убить, то давно уже мог это сделать. Но он наверняка знает, что я наняла профессионалов следить за ним. Тем двоим, что заправляют агентством, уже звонили неизвестные личности и велели отказать мне в услугах. Как раз после того, как обнаружилось, что мой дом и телефон прослушиваются. И в агентстве опознали кое-кого из моих соглядатаев. Они из другого агентства — и уж наверняка не признаются, кто их нанял.

— Как называется твое агентство? И то, второе?

— Мои люди — Форчун и Торндайк. Вестерн нанял службу безопасности и расследования «Магнум».

— Форчун и Торндайк из Западного Голливуда, — кивнул Карфакс. — «Магнум» обретается в Лос-Анджелесе, и заведует им Вальмон. Я неплохо знаю всех троих — работал с ними от случая к случаю.

— А почему ты решил преподавать историю? — спросила Патриция. — Могу еще понять, почему ты забросил детективную работу. Противное занятие, муторное, и интересного в нем мало. Конечно, твой нервный срыв…

Он пожал плечами.

— Ну, об этом было напечатано в «Тайм», — продолжила Патриция. — Там говорилось, что у тебя приключился нервный срыв во время расследования. И все осложнилось — то есть нервный срыв, а не расследование, — когда ты чуть не погиб в оползне во время этих жутких дождей, и…

— Я некоторое время пробыл в частной клинике, а потом в госпитале Горы Синай в Беверли-Хиллз. Мне посчастливилось — а может, наоборот — нарваться на отличного психотерапевта, истинного мастера своего дела.

— Наоборот?!

— Возможно. Доктор Слоко убедил меня — или позволил мне самому себя убедить, — что я и в самом деле спятил и что я пережил серию необычных и крайне реалистичных галлюцинаций. После чего я быстро пошел на поправку. Но я до сих пор не уверен, что…

— Ты просто должен как-нибудь мне об этом рассказать. Но я боюсь, что эти галлюцинации дают Вестерну преимущество перед тобой. Стоит ему захотеть, и он может сослаться на твой нервный срыв. И сказать — или хоть намекнуть, — что ты снова болен. И на твою научно-фантастическую теорию никто и внимания не обратит.

— Я отлично отдаю себе отчет, — скривился Карфакс, — какой это козырь в руках моих противников. Вестерн может так поступить, если его прижмет. Ты…

Он смолк. Ему не хотелось говорить, что двое, из которых у одного психика не в порядке, а другая скорее всего неуравновешенна, едва ли могут быть хорошими союзниками.

— Это мы обсудим позже, — возразила Патриция. — Я пришла к тебе, потому что ты мой двоюродный брат и решительно не сторонник Вестерна. И у тебя есть опыт расследований. И..

— Ладно, пусть так, — уступил Гордон. — Может, хватит кидать камни по кустам?

— Что?

— О чем ты хотела меня попросить в случае, если я поеду к Вестерну?

— Логично, правда? — спросила Патриция, наклонясь поближе. — Я понимаю, что не вправе просить, ведь тебе предоставят только один сеанс. Тебе, наверное, захочется поговорить с женой, с родителями, с кем-нибудь из близких. Или, раз уж ты преподаешь историю, тебя может заинтересовать… ну, скажем, не стоял ли за убийством Линкольна министр обороны Стентон?

— Ласалль из Чикагского университета уже разрабатывает эту тему. У него федеральная субсидия.