Миры Филипа Фармера. Том 5

— Была весна, и мы были на холме над лугом. Солнце ярко светило, и на лугу под нами было много разных животных: коровы, большие быки, олени — самки и самцы с развесистыми рогами, — козы и козлы, овцы и бараны. Все они скакали и резвились. Наверное, у них был брачный сезон, не знаю. У меня осталось только смутное впечатление о них. А в лесу, по другую сторону холма, кто-то играл на флейте. И вы танцевали для меня танец семи покрывал. Я лежал на боку, глядя на вас. Рядом стояла корзинка с хлебом, сыром и бутылью вина. Вы в танце снимали одно покрывало за другим… со смыслом. И прежде чем вы сняли последнее, я встал и… схватил вас и повалил на землю. Но оказался недостаточно готов, чтобы проникнуть внутрь, да и покрывало мешало. Я попросил вас снять его, но вы сказали, чтобы это сделал я. А я не смог. Так и не снял. Тут и сон кончился.

— Что вы испытывали? Гнев? Фрустрацию? Острое разочарование?

— Да, гнев был — насколько я на него способен. И фрустрация тоже. И разочарование, только не острое. Вы же знаете, понятие «острое» мне незнакомо, во всяком случае в эмоциональном плане.

— Как вы думаете, почему именно я оказалась в вашем неоконченном мокром сне?

Кэрд скрестил ноги, сам не зная, зачем это сделал — не из фрейдистского ли желания спрятать свой пах? Ему нечего было скрывать. Нечего ли? Там что-то чуть-чуть потеплело и набухло. Как воздушный шар, не надувшийся до конца, потому что в горелке кончилось топливо. Или шар с дыркой, через которую воздух уходит.

— Ну… вы здесь бесспорно самая привлекательная женщина. Соперниц вам нет. Я не помню ни одной женщины, которую знал до приезда сюда. Я, конечно, вижу разных красоток на экране, и Пантея Сник тоже, как я вам говорил, зажигает во мне какой-то трудноопределимый огонек. Но вы единственная женщина, которую я знаю по-настоящему, и женщина незаурядная.

Она слегка покраснела — то ли от смущения, в чем он сомневался, то ли от волнения. Он не знал, чем это волнение вызвано — сексуальными картинами или надеждой на успех в терапии. Возможно, и тем и другим.

Она взглянула мимо него, на стену, и Кэрд почувствовал раздражение. Почему она все время старается подобраться к нему через машину? Почему не общается с ним напрямую? Разве того, что говорит его лицо и тело, для нее недостаточно?

— Подумайте над этим, Джефф, — сказала Арлен. — Этот сон пришел из вашего подсознания. Вопрос в том, чье это было подсознание? Уили? Кэрда? Дункана? Ома? Еще кого-то?

— Это мое подсознание… моего теперешнего «я». Чье же еще?

— А вы подумайте.

Кэрд долго молчал, пил чай и хмурился. Арлен все время переводила взгляд с него на стенку и обратно. Наконец он сказал:

— Моя новая личность не столь долго существует, чтобы обрести подсознание. Хорошо развитое подсознание, во всяком случае. Если оно и есть, в нем почти что пусто. Однако подсознание, как море без берегов, может быть и общим. Вот смотрите. Первоначально подсознанием обладал Кэрд. Оно принадлежало ему целиком. Потом Кэрд создал Тингла, проведя к нему рукав из своего подсознания. Но почти все кэрдовское оставалось недоступным Тинглу, хотя эти двое никогда полностью не отделялись друг от друга. Потом Тингл создал Дунского. Или нет? Может, Кэрд сотворил всех шестерых своих двойников сразу, одного за другим? А может, Кэрд родил Тингла, Тингл родил Дунского, Дунский родил Реппа и так далее? — Он потряс головой. — Не знаю.

— Для вас это важно? — спросила Арлен.

Он вздернул подбородок и медленно опустил его.

— Конечно, важно, Арлен. Не знаю только почему. Во всяком случае, между этими отсеками подсознания существовали какие-то связи. Бейкер Но Уили порушил их все. Ну, не совсем. Иногда бывают проблески, не слишком яркие — не знаю, что это: просто воспоминания или голоса тех, других.

— Странно то, — сказала она, — что этот ваш Уили сохранил в памяти все, что вам необходимо для жизни. Вам, например, не пришлось заново учиться говорить. Вы умеете читать и писать, знакомы с принятыми в обществе правилами поведения. Вы не забыли, как нужно держать вилку, ложку и нож и как вести себя за столом. Все это передалось вам от Кэрда и остальных.

— Человек не может жить с одним только сознанием. Подсознание ему тоже необходимо. Или скажем так: человек мог бы обойтись без подсознания, но это был бы неполноценный человек. — Кэрд встал, сжав кулаки, и сердито посмотрел на Брускино. — Вот я такой и есть! Темное отражение человека в темном зеркале!

— Не такое темное, каким оно было, когда вы прибыли сюда. Кэрд, с которым я встретилась тогда, не способен был так рассердиться. Вы делаете успехи.

Он разжал кулаки и сел, а она посмотрела на стену у него за спиной.

— Наше время истекло. Увидимся завтра.

— Я увижу вас раньше, — сказал он, направившись к двери.

— То есть как?

— Во сне.

Глава 28