Миры Гарри Гаррисона. Том 01

Перед ним лежал человек с редкими седыми волосами и бледным, старчески высохшим лицом. Среди вещей Чаки оказались и башмаки Язона, грязные, но целые. И он с превеликим удовольствием вновь натянул их на ноги.

Когда с переоблачением было покончено, миру явился новый Чака. Чака воскрес. Тело на песке принадлежало обыкновенному рабу. Язон выкопал неглубокую могилу, положил его туда и засыпал песком. Затем, прихватив с собой все оружие Чаки, он повернул обратно.

Рабы, завидев его, выстроились в шеренгу.

Глаза Язона встретились с глазами Айджейл. Она с тревогой смотрела на него, пытаясь угадать, чем кончилась схватка.

— Один-ноль в пользу команды гостей! — объявил он, и на ее губах сверкнула мимолетная улыбка. — Головы выше! — крикнул Язон. — Новый день наступил для вас. И пусть вы мне не верите, но у нас большие возможности.

Насвистывая, Язон шел за рабами и с удовольствием проглотил первый найденный ими кренодж.

Глава VI

Они разожгли костер на берегу.

Язон сидел спиной к океану, держа в руках шлем. Эта штука причиняла ему невыносимую боль.

Он подозвал к себе Айджейл.

— Слушаю тебя, Чака. И повинуюсь.

Она подбежала к нему, легла у его ног и стала торопливо освобождать свое тело от шкур.

— Что ты думаешь о людях?! — вскипел Язон. — Сядь! Я хочу поговорить с тобой. А зовут меня не Чака, а — Язон. Понятно?

— Да, Чака, — ответила она, бросая на Язона испуганный взгляд.

Он поворчал и пододвинул к ней корзину с креноджами.

— Гм… Не так-то просто изменить социальное устройство… — он помолчал. — Скажи, Айджейл, хотела бы ты стать свободным человеком?

— Что значит «свободным человеком»?

— Свобода — это когда нет ни рабов, ни рабовладельцев. Каждый может пойти куда захочет и делать что захочет.

— Мне не нравится, — Айджейл даже задрожала. — А кто будет заботиться обо мне? Как я могу искать креноджи одна? Надо искать креноджи всем вместе. Один умрет от голода.

— Если все будут свободны, ты сможешь объединиться с другими людьми для поисков креноджей.

— Глупость. Кто найдет креноджи, тот их и съест. Никто не станет делить пищу, как это делает хозяин. Мне нравится есть креноджи.

Язон растерянно погладил отрастающую бороду.

— Все не дураки поесть, но это вовсе не означает, что люди обязаны быть рабами, — сказал он. — Однако ты права. Необходимы решительные перемены. Иначе ни о каком освобождении не может идти и речи. А покуда, во избежание неприятностей, придется мне во всем следовать Чаке.

Язон подобрал дубинку и побрел в темноту, обходя лагерь стороной. Он выбрал подходящий холм, наощупь извлек из сумки небольшие колышки — наследство, доставшееся ему от Чаки — и привязал к ним шнурок со стальными колокольчиками. Защищенный таким образом, он устроился в самом центре паутины. Но выспаться Язону не удалось. Всю ночь он вскакивал и вслушивался в пустоту, всю ночь ему мерещились крадущиеся шаги и угловатые тени аборигенов.

С рассветом они опять тронулись в путь, но вскоре остановились у межевого знака.

Язон отдал приказ идти дальше, и это решение всем пришлось по душе. Люди, уставшие от тоски повседневной жизни, ожидали увидеть хорошую схватку. И, когда на горизонте появился отряд очередных собирателей креноджей, на лицах рабов промелькнуло некое подобие радости.

— Ненавижу тебя, Чака! — кричал на бегу Фасимба. — Ты пришел на мою землю. Я убью тебя!

— Постой!.. Да, да, я ненавижу тебя, Фасимба, прости, чуть не забыл. Мне не нужна твоя земля. Я хочу поговорить с тобой…

— У тебя новый голос, Чака, — сказал, останавливаясь, Фасимба. Он поднял над головой каменный топор и замер в ожидании.

— Да, я — новый Чака. Старого Чаки больше нет. Он умер. Я хочу забрать у тебя своего раба. Отдай мне его, и мы уйдем.

— Чака был хороший воин. Ты, наверно, лучше Чаки, — он в гневе потряс топором, — но не лучше меня!

— Ты сражаешься лучше всех, Фасимба. Девять из десяти рабов хотели бы, чтобы их хозяином был ты, Фасимба. Но давай поговорим о деле. Мне нужен раб с дыркой в голове. Я дам за него двух других, по твоему выбору. Что скажешь?

— Хорошая сделка, Чака. Бери любого, их у меня предостаточно. Я выберу у тебя двоих. Раба с дыркой у меня нет. Много беспокойства. Все время говорил. Я стер ногу, пиная его. С радостью от него избавился.

— Ты убил его?

— Я не трачу рабов зря. Продал дзертаноджам. Взял за него две стрелы. Тебе нужны стрелы, Чака?

— Нет, сейчас не нужны, Фасимба. Но, все равно, спасибо за неплохую весть, — Язон порылся в корзине и достал кренодж. — Вот, возьми.

— Где ты взял отравленный кренодж? — удивился Фасимба. — Я использую его.

— Он не отравлен, Фасимба. Он съедобен ровно настолько, насколько вообще съедобны все эти фрукты.

— Ты отлично лжешь, Чака. Я дам тебе за него стрелу, — засмеялся Фасимба.

— Он твой, — сказал Язон, кидая Фасимбе плод, — но говорю тебе, он не отравлен.

— Это я скажу тому человеку, которого буду угощать. Я хорошо использую твой кренодж, — и он бросил Язону стрелу.

Язон взглянул на подарок Фасимбы. Стрела была ржавая и с трещиной.

— Отлично, — сказал он. — А ты жди, когда твой друг съест этот кренодж.