Миры Гарри Гаррисона. Том 03

— Это сложная ситуация: я и сам ее не слишком понимаю. Это связано с природой времени, а я в ней слабо разбираюсь. Но похоже, что этого прошлого времени, в котором мы живем, в будущем не существует. В будущих учебниках истории говорится, что Наполеон был разбит, империя его распалась, а Британию никто не покорял.

— Так и должно быть!

— Так будет — если я доберусь до Того. Но если история снова переменится, весь этот мир, каким мы его знаем, может исчезнуть.

— Во всяком опасном предприятии есть свой риск. — Граф сделал небрежный жест рукой, оставаясь спокойным и хладнокровным. Превосходный человек. — Если этот мир исчезнет, не должен ли возникнуть взамен новый, лучший мир?

— В общем, да.

— Тогда наш долг — помочь ему родиться. В том, лучшем мире некий другой я вернется в свое поместье, мои родные будут живы, расцветут весной цветы, и все будут счастливы. Здешняя жизнь для меня не много значит: это жалкое существование. Однако я предпочел бы, чтобы то, что известно нам, не вышло за стены этой комнаты. Я не уверен, что наши сторонники посмотрят на дело столь же философски.

— Абсолютно с вами согласен. Хотел бы я, чтобы все было как-то иначе.

— Не принимайте этого близко к сердцу, дорогой друг. Не будем больше говорить об этом.

И мы не говорили. Мы беседовали об искусстве и виноделии, о том, какие опасности подстерегают изготовителя крепких напитков. Время шло быстро — и не успели мы начать второй графин, графа вызвали, чтобы принять донесение.

— Превосходно, — сказал он, возвращаясь и потирая руки. — Небольшая компания интересующих нас людей направляется в бордель на Мермейд Корт. Они выставят часовых, но для вас, полагаю, это не составит трудности?

— Отнюдь, — сказал я, поднимаясь. — Если вы соблаговолите дать мне какой-нибудь экипаж и проводника, обещаю вернуться через час.

Мою просьбу тотчас исполнили, а я выполнил свое обещание. Угрюмый тип с бритой головой и лицом, изуродованным шрамами, отвез меня в карете и указал нужное заведение. Я вошел в соседний дом, какую-то лавочку — она была закрыта ставнями и заперта на висячий замок, который очень трудно было открыть. Не то чтобы его механизм представлял для меня какую-то сложность — нет! Но замок был так велик, что отмычка не доставала до механизма. Тогда я воспользовался ножом, вошел, поднялся на крышу соседнего дома и привязал к наиболее прочной трубе свою паутину. Паутина была соткана из тонкой, почти невидимой и практически нервущейся нити, сделанной из одной макромолекулы, и намотана на катушку, закрепленную у меня на груди. Медленно разматывая ее, я спустился к темным окнам дома. Темным для всех, кроме меня — благодаря ультрафиолетовым очкам я видел, как днем. Я бесшумно проник в окно, усыпил одного молодчика и его партнершу газом, взвалил спящего на плечо, и бешено крутящаяся катушка мигом подняла нас на крышу. Несколько минут спустя моя жертва храпела на столе в графском подвале, а я тем временем готовил инструмент. Граф с интересом присматривался.

— Хотите заставить его говорить? Собственно, я не одобряю пыток, но в этом случае как раз необходимы каленое железо и острая сталь. После всех злодейств, что творили эти скоты! Говорят, аборигены Нового Света способны полностью содрать с человека кожу, и при этом он остается жив.

— Это было бы забавно, но нам не понадобится. — Я разложил инструменты и подключил контакты. — Снова машина. Не приводя его в чувство, я пройдусь по его сознанию в подкованных сапогах — это во многих отношениях еще хуже пытки. Он расскажет нам все, что нужно, сам о том не зная. После этого он ваш.

— Благодарю вас, нет. — Граф брезгливо поднял руки. — Убийство одного из них влечет за собой репрессии и казни горожан. Мы его немного побьем, обчистим, разденем и подбросим в переулке — пусть подумают, что это ограбление.

— Это еще лучше. Итак, я начинаю.

Исследовать этот мозг было все равно, что плавать в сточной канаве. Безумие — одно дело, он был определенно не в своем уме, как и все они, но неприкрытую приверженность злу простить нельзя. Проблем с извлечением информации не было, дело было только за отбором. Он хотел говорить на своем языке, потом согласился на французский и английский. Я ковырял, вскрывал, зондировал и наконец получил все, что хотел знать. Жюлю, моему бритоголовому спутнику, поручили приятную миссию — побить пленника, после чего его, раздетого, должны были выбросить на улицу. Мы же с графом вернулись к недопитому графину.

— Похоже, их штаб находится в месте, называемом Святой Павел. Вы знаете, где это?

— Дьявольщина, они ни перед чем не останавливаются! Это собор, творение великого зодчего, сэра Кристофера Рена. Вот он на плане.