Миры Гарри Гаррисона. Том 08

Шел уже второй час ночи, и Расмуссен заворчал по телефону, как медведь, разбуженный во время спячки.

— Кто это? Что за дела… Черт побери, да это Арни! Откуда ты звонишь? Из Каструпа? — Он спокойно выслушал краткое изложение событий.

— Ты можешь помочь мне? — спросил Арни.

— Конечно! Правда, еще не знаю, как. Вот что, ты сиди и жди меня. Я сейчас приеду, только оденусь.

За три четверти часа после этого звонка Йоргенсен весь извелся в томительной тишине, повисшей в комнате. Арни Клейн сидел неподвижно, отрешенно глядя на календарь прямо перед собой. Начальник службы безопасности рискнул щелкнуть табакеркой, набил трубку и закурил. Если Арни и заметил это, то не подал вида. Его мысли были заняты совершенно другим. Когда послышался стук в дверь, лейтенант вздохнул с облегчением.

— Арни — это действительно ты!

Расмуссен выглядел в точности как на фотографиях в газетах — худой, долговязый, со светлой вьющейся бородкой, обрамляющей лицо, но без усов. Они крепко пожали друг другу руки и чуть было не обнялись, сияя улыбками.

— А теперь рассказывай, что ты тут делаешь и почему вытащил меня из постели в такую мерзкую погоду?

— Мы должны поговорить наедине.

— Разумеется. — Ове оглянулся вокруг и только теперь заметил лейтенанта. — Где мы можем поговорить с глазу на глаз?

— Если хотите, можете воспользоваться моим кабинетом. Я гарантирую его надежность.

Они оба кивнули, не реагируя на саркастические нотки в голосе лейтенанта.

Выгнали из собственного кабинета — что за чертовщина происходит? Йоргенсен стоял в зале, сердито дымя трубкой и уминая табак мозолистым пальцем. Минут через десять дверь распахнулась. На пороге стоял Расмуссен с расстегнутым воротником и горящими глазами.

— Да заходите же, заходите! — воскликнул он и едва не силой втянул офицера в кабинет, с нетерпением захлопнув дверь. — Нам нужно немедленно встретиться с премьер-министром! — Не успел изумленный лейтенант возразить, как Расмуссен передумал. — Нет, ничего не выйдет. Не сейчас. — Он принялся расхаживать по комнате, сжимая и разжимая руки за спиной. — С этим можно подождать до утра. Сначала вытащим тебя отсюда — и рванем ко мне.

Он внезапно остановился и посмотрел на офицера службы безопасности.

— Кто ваш начальник?

— Инспектор Андерс Краруп, но…

— Не годится, я его не знаю. Погодите, а глава вашего департамента, министр…

— Герр Андресен.

— Бог мой, ну конечно, — Свенн Андресен, ты помнишь его, Арни?

Клейн подумал, потом покачал головой.

— Крошка Андрес, выше шести футов. Когда мы учились в школе Кребса, он был в старшем классе. Ну, помнишь, он еще провалился под лед на Сортедамсё?

— Я ведь не успел закончить учебу, мне пришлось уехать в Англию.

— Да, конечно. Проклятые нацисты. Но он вспомнит тебя и поверит мне на слово, что дело крайне важное. Через час мы тебя отсюда вызволим, а потом стакан шнапса — в тебя, а тебя — в постель.

Однако времени потребовалось гораздо больше. Приехал министр Андресен, не выказавший особой радости от ночной прогулки, примчался его адъютант, и только тогда формальности были улажены. Маленький кабинет наполнился высокими чинами, запахами сырой одежды и табачного дыма. Наконец был подписан последний документ и поставлена последняя печать; лейтенант Йоргенсен остался один, уставший и более чем озадаченный. Он все еще отчетливо слышал совет своего министра, который отвел его в сторону и пробурчал:

— Забудь обо всем, понятно? Ты никогда не слышал имени профессора Клейна, и, насколько тебе известно, в Данию он не прилетал. Это все, что ты знаешь, кто бы тебя ни спросил.

Действительно, кто бы мог спросить его? И что вообще все это означало?

Глава 3

— Но я не хочу встречаться с ними, — сказал Арни.

Он стоял у высокого окна, выходящего в университетский парк. Листья на дубах уже начали желтеть — осень рано приходит в Данию. И все-таки в пейзаже было какое-то очарование — золотая листва и темные стволы на фоне бледного северного неба. Маленькие пушистые облака грациозно парили над красными черепичными крышами; группы студентов спешили на занятия.

— Если бы ты согласился, это многое упростило бы, — заметил Ове Расмуссен.

Он сидел за огромным письменным столом в своем профессорском кабинете с книгами вдоль стен. Многочисленные дипломы и награды, словно гербы, украшали стену позади него. Он откинулся на спинку глубокого кожаного кресла и повернул голову, наблюдая за стоящим у окна другом.

— Неужели это настолько важно? — спросил Арни, поворачиваясь к Расмуссену.

Его руки были засунуты глубоко в карманы белого лабораторного халата. Рукав был заляпан жирными пятнами, а на манжете виднелась дыра с коричневыми краями, прожженная паяльником.

— Боюсь, это действительно важно. Наши израильские друзья очень беспокоятся за тебя. Как я понимаю, они вышли на тебя через шофера такси: установили, что ты вылетел в Белфаст рейсом САС,[3] но туда не прибыл. Поскольку единственная промежуточная посадка в Копенгагене, скрыть твое местопребывание оказалось невозможно. Правда, я слышал, что сотрудники аэропорта таки устроили им нелегкую жизнь.