Миры Гарри Гаррисона. Том 10

— Да нет, я оставалась в укрытии. Но на второй день после твоего ухода появились солдаты. Они тихо подобрались и сначала обратились ко мне. Я вспомнила твои инструкции и принялась палить, надо признаться, практически наугад. Потом послышались взрывы, повалил дым. Я попыталась было бежать, но, похоже, в дыму был какой-то газ. Помню, как я упала, и все. И только недавно очнулась. Потом пришла женщина и, не говоря ни слова, привела меня сюда. Только я никак в толк не возьму: где это мы и что происходит?

В ее голосе явно слышались истерические нотки, руки были нервно сжаты. Брайон подошел и взял их в свои ладони.

— Не волнуйся, все в порядке. Я знаю не больше твоего, а если больше, то совсем не намного. Я дошел до конца ущелья. Потом появились солдаты, арестовали меня, и я очутился здесь. Не думаю, что нам что-нибудь грозит, у них было достаточно времени, чтобы сделать с нами что угодно. Но кто они — и как они нашли тебя? Вот что хотелось бы узнать…

— Сейчас я вам все расскажу, — сказал Хегедус, входя в комнату. — Присаживайтесь, доктор Морис. Вы тоже, Брайон…

— Откуда вы узнали мое имя? — поразилась Леа.

— Ваш приятель нам сказал. Видите ли, мы располагаем достаточно совершенными методиками, наркотическими препаратами, приборами для того, чтобы проникнуть в память любого человека. Метод совершенно безвреден и побочных эффектов не дает. Так мы узнали о вашем задании и о том, где вы дожидаетесь Брайона. И сразу отправились за вами, чтобы избавить вас от тягот пребывания на лоне дикой природы. Нам также было известно, что вы выполняете особое задание ФОКУСа . Мы сожалеем, что причинили вам такие неудобства, но постараемся это компенсировать.

— Тогда для начала расскажите нам, что происходит на Сельме-II, — предложил Брайон.

— С огромным удовольствием. Для этого я и пришел. Садитесь, садитесь. Может быть, желаете чего-нибудь? Поесть или выпить…

— Ничего. Кроме объяснений…

Терпение Брайона истощилось. Он буквально выпаливал слова. Леа согласно кивнула.

Хегедус уселся напротив, закинул ногу на ногу и положил руки на колено.

— Чтобы объяснить вам все происшедшее, мне придется начать с краткой истории нашей планеты — Арао…

— Значит, мы сейчас не на Сельме-II? — воскликнула пораженная Леа.

Хегедус кивнул:

— Вы сейчас находитесь на расстоянии в несколько тысяч световых лет от Сельма-II, в другой солнечной системе, на планете Арао. Как показали архивные исследования, наша планета была заселена одной из последних перед Распадом. Здесь поселились люди, бежавшие от надвигающихся войн. Наши предки желали жить в мире и для достижения этой цели избрали единственно верный путь — упорный труд, самопожертвование…

— Не возражаете, если мы сократим исторический экскурс и перейдем непосредственно к современной ситуации? — перебила его Леа. — Нам всем пришлось пройти через борьбу и самопожертвование.

— Конечно! Извините. Но вступление необходимо. Потерпите пару минут. Как я уже говорил, беглецы захватили два межзвездных крейсера, погрузили все необходимое и отправились в глубокий космос. Курс был известен только узкому кругу посвященных лиц. Наконец была обнаружена планета — плодородная, незаселенная и далеко за пределами колонизированной части Галактики. Так они попали на Арао, и с тех пор, каждый год, мы в Ополе празднуем День Поселения… — Он заметил нехороший взгляд Леа и ускорил рассказ. — Но не прошло и века с тех пор, как мы обосновались на самом плодородном из двух континентов нашей обетованной планеты, как внезапно разыгралась трагедия. Целый флот военных кораблей свалился на наши головы, это были остатки космической армады, разгромленной в битве. Они, как и мы когда-то, убегали от ужасов Распада. Возник конфликт, который унес множество жизней, принес неисчислимые страдания и разруху. Хотя наши противники были лучше вооружены, имели численное преимущество, в конце концов победил разум и взаимное уничтожение было остановлено, воцарился мир. Пришельцы согласились поселиться на Гонгонге, втором материке, расположенном в другом полушарии планеты. С тех пор мы так и жили.

Теперь перейдем к дням сегодняшним. Несмотря на то, что мы разделили планету и жили достаточно мирно, известная напряженность в отношениях сохранялась. Мы, первопоселенцы, чувствовали себя в каком-то смысле побежденными и ограбленными и опасались, что в один прекрасный день гонгонгцы нападут опять и уничтожат нас окончательно. Хоть я и не одобряю политику Гонгонга в целом, но могу понять, почему они продолжали вооружаться. В конце концов, их было значительно меньше и они чувствовали себя виноватыми за вторжение. Но это уже история, перейдем, пожалуй, к сегодняшней ситуации…

— Давно пора, — буркнул Брайон.