Миры Гарри Гаррисона. Том 11

Бисквит бережно завернул наполовину развернутую шоколадку и сунул ее в карман.

— А ты, Роб, не разыгрываешь старого приятеля?

Роб мотнул головой и многозначительно постучал по значку «Боевой пехотинец» на своей груди.

— Мы собираемся поиметь черепашек, и нам нужен доброволец, который, возможно, будет ранен или почти убит. Я проверил твои анкеты, Из них следует, что ты — лучший пилот.

— Выходит, ты вовсе не случайно подсел за мой столик?

— Выходит.

Бисквит, широко улыбаясь, потер руки.

— Считай, что уже завербовал добровольца. Что надо делать?

— Ступай к своему командиру и попроси недельный отпуск. Никаких подробностей, просто сошлись на чрезвычайные обстоятельства.

— Вряд ли наш капитан так запросто отпустит меня сейчас в отпуск.

— Не волнуйся, отпустит и даже вопросов не задаст. Затем пакуй багаж и через час подходи к воротам.

Бисквит отодвинул кресло и легко вскочил на ноги.

— Через час буду!

…

У огромного носового колеса под брюхом «Боинга-747» стояли трое в военной форме, но без погон, нашивок и знаков различия родов войск.

— Полетим на этом самолете, — сказал Роб. — Поведешь его ты, Бисквит, вторым пилотом будет Кирша, третьим — я.

Бисквит с сомнением оглядел русского.

— Он будет вторым пилотом? Да он хотя бы раз держал в руках штурвал?

Кирша покачал головой:

— Ни разу, да и теперь не собираюсь.

— Вы с Робом будете разыгрывать из себя пилотов, чтобы самолет перебросил как можно больше людей. Верно?

— Верно. Кроме того, Кирша будет на базе черепах рингером.[5]

— Заметано, — сказал Бисквит. — Если он не будет ничего трогать в кабине, то долетим без приключений.

— Отлично, — сказал Роб. — Как только приземлимся, твоя задача выполнена. Об остальном позаботимся мы.

— Положитесь на меня, парни. Я буду нем, как рыба, и даже жратву клянчить не стану.

— Слова, достойные мужчины. А теперь продумаем аварию при приземлении. — Роб пнул ногой колесо. — Что, если при посадке отвалится это шасси?

— Типун тебе на язык. — Бисквит махнул перед глазами рукой, будто отгоняя кошмарное видение. — Знаешь, сколько тонн весят эти колеса? А сколько — сама птичка? Если шасси отвалится, то считай себя покойником.

— Так что же ты предлагаешь? — спросил Кирша. — Без убедительного несчастного случая наш план не сработает.

— Сделаем так. Когда самолет пройдет точку невозвращения…

— А это где? — спросил Кирша.

— В небесах, приятель, на полпути отсюда туда. Место во времени, когда в баках достаточно топлива, чтобы долететь в пункт назначения, но недостаточно, чтобы вернуться. Так вот, когда мы пройдем точку невозвращения, я сообщу по радио о поломке в турбине. Пусть черепашки малость поволнуются да подготовят к нашему появлению спасательную технику. Поломка будет не слишком значительная, так, пустячок. После того как колеса самолета коснутся бетона, я включу воздушные тормоза, выдвину закрылки, врублю реверс. Турбины взвоют как сумасшедшие, но обратной тяги не будет.

— А такое возможно? — спросил Роб.

— Для такого аса, как я, все возможно, и если рядом с черепахами случайно не окажется знающего пилота, то они не заметят подвоха.

Роб сделал пометку в блокноте.

— Я позабочусь, чтобы пилота рядом не оказалось.

— Хорошо. Воздушные тормоза не смогут остановить «боинг» с полной загрузкой…

— А мы не разобьемся? — поинтересовался Кирша.

— Спокойно, парни, когда понадобится, я воспользуюсь реверсом, но с башни этого видно не будет. Мы на приличной скорости прокатимся по посадочной полосе и зароемся носом в снег. Весьма достоверная и совершенно безопасная авария. Что скажете?

— Мне нравится план Бисквита, — сказал Роб. — А как твое мнение, Кирша?

— Здорово придумано! Идея сломать шасси с самого начала была не по сердцу.

— Значит, принято. Теперь осмотрим самолет изнутри.

Взобравшись по крутым ступенькам, они через люк, расположенный на одном уровне с рядами окон, вошли внутрь. Шедший первым Бисквит застыл, едва переступив порог.

— Что здесь произошло?

Кресла в пассажирском салоне были сняты, вместо них к палубе привинтили и прикрепили ремнями здоровенные деревянные ящики. Ближайший к выходу сорвался с креплений, опрокинулся и разбился, вокруг валялись массивные металлические детали, в полу и фюзеляже виднелись вмятины и царапины, переборка была основательно покорежена.

— Как по-твоему, реалистично выглядит?

— Более чем. Но как мы полетим с разбросанными в брюхе птички железяками?

— Не беспокойся, старина, все продумано до мелочей. Мои люди на время полета упакуют болванки в ящик, а как только приземлимся, вновь разбросают. Кинув один только взгляд внутрь, оинны убедятся, что вход завален, быстро им не управиться, и оставят груз до утра. А тут у нас еще один сюрприз для чужаков.

Роб протиснулся к следующему от разбитого ящику и постучал по грубо обструганному дереву. Передняя стенка ящика отошла в сторону, и наружу вылез сержант Грут.

— Ребята отлично потрудились, полковник. Все готово.

Бисквит, Роб и Данилов заглянули в ящик. Там было светло, к полу крепились сиденья с ремнями безопасности.

— Неплохо, — прокомментировал Кирша.

— А теперь в кабину управления, — предложил Роб.