Миры Гарри Гаррисона. Том 11

— Чужаков была горстка, они явились на Землю в страхе и убивали, спасая свою расу. Если бы мы только договорились с ними и жили бы в мире… Они бы научили нас своим технологиям, а мы их — человечности…

— Что сделано, то сделано, и конфликт с чужаками теперь уже эпизод истории.

— Да, конечно. — Надя пошла из комнаты, но, остановившись у двери, обернулась. — И вас не одолевают сомнения? Не мучает совесть?

Роб пожал плечами.

— Всего лишь однажды в многовековой кровавой истории человечеству выпал шанс достичь победы миром, а не войной, но мы этим шансом не воспользовались! — продолжала Надя. — А представляете, как было бы славно, если бы мы протянули чужакам руку братства, а не кровавую руку смерти!

Надя вышла; Роб задумчиво смотрел ей вслед.

Он точно знал, что люди поступили верно и победили.

Да, конечно, победили.

А может, нет?

Гарри Гаррисон Обычная история

Harry Harrison. «Planet Story»

Повесть, 1979 год

Перевод на русский: К. Королев

Гаррисон описывает это произведение, как комическую книгу для взрослых.

История рассказывает об административной ошибке, которая приносит огромную машину на планету Косоглазие, чтобы проложить более сотни миль железной дороги. Но планета оказывается населенной различными типами туземцев, которые различными способами пытаются остановить путеукладчик.

…

Глава 1 Ссылка на околесицу

Быстрее летящей пули, быстрее луча света, быстрее чего бы то ни было в Галактике — именно с такой скоростью космический дредноут «Мерзавец» рассекал вечную ночь межзвездного пространства. Черный, зловещий, размерами с приличный астероид, ощетинившийся ракетными установками и лазерными орудиями, корабль мчался сквозь мрак; позади осталась добрая тысяча планет, о чем напоминал изрядно загаженный птицами корпус звездолета. «Мерзавец» служил домом двенадцати тысячам двумстам сорока трем военнослужащим. Впрочем, какой там дом, — это была самая настоящая космическая тюрьма. Если не считать офицеров и сержантов, все военнослужащие на борту корабля были набраны по призыву и все до единого горько страдали. Хуже других приходилось рядовому по фамилии Парртс. Он был нижней разломившейся пополам ступенькой высочайшей в мире лесенки, заусенцем на ногте прокаженного, последним по порядку репьем на хвосте самой дряхлой коровы с самой отсталой планеты. Словом, у него были неприятности.

— Рядовой Парртс, у тебя неприятности, — сочувственно сообщил ему старший сержант — низкорослый, с отвислым брюхом, морщинистый, как жаба, с цветом кожи, будто у мумифицированного крокодила, и бородой, что смахивала на сапожную щетку. — Я тебе нравлюсь, Парртс, верно? Хотя бы вот настолечко? — Он схватил Парртса за левую ягодицу, оставив на той кровоточащие царапины.

— Наоборот, сержант, вы мне где-то даже омерзительны.

— То же самое ты ответил доктору Блатни, нашему психиатру, — прорычал сержант. — Ну и что, что груди у нее свисают до полу, а физиономия похожа на лошадиный круп? Ты не имел права так разговаривать с офицером!

— А она имела право сманивать меня с поста? Да еще в фиолетовой ночнушке?! Она…

— Что ты делал на посту в фиолетовой ночнушке?..

— Не надо морочить мне голову, сержант. Я находился при исполнении, а она не имела права…

— Заткнись, рядовой, и слушай сюда. Прав у тебя нет. Ты солдат. Если офицер прикажет, ты должен встать на четвереньки и залаять. Ты сел в большую лужу и не вылезешь из нее, если не поцелуешь меня и не ляжешь ко мне под бочок. Усвоил?

— Нет.

— Тогда так тому и быть. — Сержант тяжело вздохнул; его вздох напоминал порыв ветра, дувшего с мусорной свалки. В уголке сержантского глаза заблестела слеза, подозрительно похожая на каплю нитроглицерина. — Ты подрывал моральный дух экипажа, разлагал товарищей…

— Они пытались меня соблазнить! Как вы сейчас.

— Заткнись, — мягко повторил сержант. — Если бы мы вели войну, тебя бы придушили или расстреляли, но до начала следующей войны никак не меньше недели. Капитан решил не дожидаться. Приготовься к высадке на планету Околесица. Отныне ты приписан к тамошней базе снабжения.

— А чем она знаменита?