Миры Гарри Гаррисона. Том 15

— Мы не видим в этом смысла. Знания — всеобщее достояние, и доступ к ним должен иметь каждый.

— Но ведь у вас есть армии и военный флот?

О, как летала по блокноту моя ручка!

— Нет — на первый вопрос, нет — на второй. Значение этих слов нам неизвестно.

— Тогда я сейчас объясню. Армия и флот — это большие группы вооруженных людей, которые защищают своих близких от злых врагов.

— А что такое враги? — спросил я, чувствуя, что перестаю его понимать.

— Враги — это другие группы, страны, народы, которые хотят отобрать у тебя твою страну, землю, свободу. И убить тебя.

— Но кому же это может понадобиться?

— Врагам, — мрачно ответил он.

Я не знал, что сказать, — редкий случай для чинджера, получившего хорошее образование. В конце концов я более или менее собрался с мыслями и заговорил:

— Но у нас нет врагов. Все чинджеры, разумеется, живут в мире с другими чинджерами, потому что думать о том, чтобы причинить вред другому, означает, что и другой может подумать о том, чтобы причинить вред тебе, а это немыслимо. Во время наших путешествий к другим мирам мы еще ни разу не встречали разумного вида. Мы изучаем виды, которые находим, оказываем им помощь, если можем, но до сих пор не обнаружили ни одного врага. — В этот момент меня внезапно осенила ужасная мысль, и я, едва не лишившись дара речи, с трудом выдавил: — Ведь вы, люди, не враги нам, правда?

— Конечно, нет, — громко засмеялся он. — Мы любим вас, маленьких зеленых ящерок, в самом деле любим.

— И мы, разумеется, вам не враги, — заверил я его. — Это невозможно хотя бы потому, что до этой минуты нам было неизвестно само это слово.

Я решил оставить эту странную и щекотливую тему в покое и перешел к другим вопросам, которые меня интересовали. Вернувшись к своим товарищам, я рассказал им, что такое «военный» и «тайна», а потом и «враги», и они пришли в такое же недоумение, как я. Эти чуждые нам представления инопланетян были нам абсолютно непонятны. Наш физик высказал предположение, не заражено ли человечество некоей болезнью, которая заставляет их видеть врагов там, где никаких врагов нет. Это понятие было нам более доступно. Мы даже обрадовались, потому что если так, мы могли бы помочь им найти средство от этой болезни. В таком радостном настроении мы приземлились на планете людей, которая называлась Спьовенте.

Это может показаться образованному слушателю наивным, но это чистая правда. Мы постоянно сталкивались с понятиями, которые разум неспособен переварить, и из-за этого у нас время от времени случались припадки несварения мозга. Однако наши исследования неожиданно пришли к концу. Один из нас оказался крндлом. Это термин, имеющий отношение к сексуальной жизни и к особенностям строения нашего организма, он слишком сложен, чтобы пытаться его сейчас объяснить. Но это означает, что такой чинджер должен не позже определенного времени вернуться на нашу планету, в наше общество. Когда мы объяснили это нашим хозяевам, они пришли в большое волнение и удалились.

Это не смутило моих товарищей. Это смутило меня. Я уже начал составлять представление о психологии хомо сапиенс — и она мне не нравилась. Тогда это были еще только смутные подозрения, и я не стал делиться ими с товарищами, так они были невероятны. Впрочем, у меня не осталось на это и времени: нас сразу же пригласили в зал заседаний на третьем этаже здания, где мы работали. Из людей там был только капитан Куиг, и он был чем-то очень взволнован.

— Ничего не поделаешь, надо — так надо, — сказал он загадочно. — Мне очень жаль.

— Чего вам жаль? — спросил я.

— Вообще жаль. Я в самом деле полюбил вас, зеленые ящерки, в самом деле полюбил.

Когда он это сказал, я понял, что оправдываются самые худшие мои опасения. Я сказал товарищам, что нужно немедленно спасаться бегством, но они были слишком потрясены и не поняли меня. Поэтому выжил из всех я один, выбросившись в окно как раз в тот момент, когда распахнулись двери и началась стрельба.

Задним числом мне ясно, что когда мы согласились лететь вместе с людьми, это означало, что нам никогда не вернуться назад. Нам были открыты тайны, в том числе и военные, которые следовало хранить в тайне. А сделать это можно было только одним способом — убив нас.

Размышляя обо всем этом и сокрушаясь о гибели своих товарищей, я ломал голову над тем, как мне выбраться с этой планеты, чтобы предостеречь своих соплеменников — чинджеров. Это оказалось очень трудно, потому что все космолеты перед стартом подвергались тщательному досмотру. Тогда мне и пришла в голову мысль переодеться человеком. Мой первый робот-манекен был не столь совершенен, как Трудяга Бигер, но и в таком виде я уже смог смешаться с толпой людей в дождливую ночь. Эта толпа оказалась группой призывников, которых отправляли на войну, и они были так поглощены собственными горестями, что не обратили никакого внимания на мою довольно-таки необычную внешность.