Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Нужно ли мне вдаваться в подробности? — справился Джеб Стюарт у членов суда зычным, поставленным голосом. — Рядовой Бил, заслуживающий наказания уже потому, что осмеливается именовать себя Биллом, с двумя «л», как офицер, нарушил статьи 23, 45, 76, 76а и 110б, подраздел «в», Стандартного воинского кодекса. Тем, кому интересно, какие именно преступления он совершил, советую заглянуть в розданные всем присутствующим шпаргалки. Бил, ты хочешь что-нибудь сказать?

— Сэр, я всего лишь исполнял приказ!

— А с каких пор, — осведомился с лукавой улыбкой Стюарт, — приказ служит оправданием в глазах военного трибунала?

— Но что мне было делать?

— Все, что положено, — прорычал Стюарт. — Мы обнаружили, что в ходе беспорядков среди гражданского населения чужой планеты ты совершил самовольную отлучку; затем сознательно связался с инопланетянкой, обитательницей планеты Цурис — а Империя ведет с Цурисом войну; далее, поселился, по причинам, о которых лучше не упоминать, внутри вражеского компьютера, а также сотрудничал с военачальником из другой эпохи, которого зовут Ганнибал и который не смог прибыть на заседание в связи с тем, что воюет с римским полководцем Сципионом Африканским. Однако у нас есть письменные показания Ганнибала. Он изложил свое мнение на карфагенском, поэтому возникли определенные трудности с переводом. Тем не менее мы полагаем, что там написано следующее: «Этот солдат виновен во всем том, в чем его обвиняют, а потому поджарьте ему задницу».

— Ганнибал мой друг, — заявил Билл. — Он не мог написать такого. Вы неправильно поняли.

— Убедись сам. — Стюарт многозначительно кивнул.

К нему подбежал делопроизводитель, сжимавший в руках большую глиняную табличку, на которой содержался клинописный текст.

— Я не могу прочесть, — сказал Билл.

— Естественно! — согласился Стюарт. — Было бы странно, даже подозрительно, если бы ты сумел прочесть, что здесь написано. Но тогда на каком основании ты отрицаешь наше истолкование документа?

— Придумать можно что угодно.

— Неужели? Мы предполагали, что ты изберешь подобный способ защиты, поэтому пригласили на заседание специалиста по надписям на неизвестных языках. Профессор Розетта Стоун, будьте добры, займите свидетельское место.[20]

Профессор Розетта Стоун оказалась высокой и костлявой старой девой, державшейся с редкой чопорностью. Она окинула амфитеатр презрительным взглядом и произнесла:

— От специалиста моего уровня можно ожидать более разумной, если не сказать уместной, оценки и истолкования сомнительного текста, чем от профана, каким является плохо образованный солдат.

Все продолжалось в том же духе. Суд заслушивал свидетелей, которых Билл в жизни не видел. Впоследствии он узнал, что это были профессиональные свидетели, которые участвовали в рассмотрении тех дел, когда было ясно, что подсудимый полностью виновен, но доказательств не хватало.

Услышав, что один из свидетелей, священник альбигойской церкви, уверяет, будто он, Билл, виновен в разграблении Рима в 422 году нашей эры, Герой Галактики не выдержал и яростно запротестовал. Поскольку против него имелось значительное количество обвинений, по которым можно было вынести любой приговор, главный судья согласился с протестом Билла.

Когда ему предоставили последнее слово, Билл попросил разрешения подумать.

— Обвиняемые всегда просят об отсрочке, — улыбнулся судья. — Послушай, солдат, все уже решено. Можешь отказаться от последнего слова и сохранить тем самым драгоценное время.

— А если не откажусь? — спросил Билл.

— Тогда говори сразу. Кстати, твой вопрос будет фигурировать в качестве одного из пунктов обвинения.

— Все против меня, — произнес Билл, пожимая плечами. Ему было не впервой. — Что тут скажешь?

— Поторопись, — сказал судья. — Ты не представляешь, насколько я устал сидеть здесь и выносить приговоры преступникам, которые относятся к закону с неоправданной легкостью, нарушая его своими гнусными действиями. Ну что? Молчишь? Молодец! Ладно, переходим к приговору.

— Вы забыли спросить присяжных, — напомнил Билл.

— Ерунда! — отмахнулся судья. — Полагаю, мы можем забыть о формальностях и заняться делом.

— Нет! — воскликнул Билл. — Я хочу услышать, что скажут присяжные.