Миры Гарри Гаррисона. Том 16

Тюрьма находилась в подземелье. Нельзя сказать, что она представляла собой лучший курорт во Вселенной, скорее наоборот — явно стремилась оказаться в списке тюрем первой с конца. Пытаясь хоть немного приободриться, Билл решил отыскать в своем нынешнем положении нечто более-менее утешительное. В конце концов он успокоил себя не слишком убедительным доводом, что здесь все же лучше, чем в учебном лагере. Похлебка, которой его кормили, была просто превосходной: ведь в ней время от времени попадались тараканы, то есть она прямо-таки изобиловала протеином. Вообще-то похлебку, по всей видимости, приготовили несколько недель назад, и та жидкость, которая обнаружилась под запекшейся сверху коркой, насквозь проферментировалась, так что Билл получил изрядное удовольствие. Хотя опьянеть он толком не опьянел, поскольку похлебку приносили нечасто; тем не менее у него, по крайней мере, не было необходимости оставаться до отвращения трезвым.

Жестокая судьба! Неужели он никогда не увидит свою ненаглядную Ирму!

Билл погрузился в пучину отчаяния — бормотал что-то неразборчивое, стонал, то и дело пускал из жалости к себе скупую слезу. Через некоторое время он ощутил известное облегчение.

Сильнее всего ему досаждали кандалы. Железные кольца облегали шею, обхватывали руки от плеч до запястий; они были приклепаны к толстой цепи, вделанной другим концом в стену. Когда Билл спал или просто сидел, он порой забывал о кандалах, но стоило только подняться, как те тут же напоминали о себе. Выбраться наружу не представлялось возможным: окон в камере не было, а доступ к двери преграждала решетка; поэтому Билл никак не мог понять, зачем его заковали, и, размышляя над этим, всякий раз раздражался. Он жаловался горбуну, который изредка появлялся в темнице, чтобы накормить Героя Галактики и вынести парашу, однако тот, по-видимому, был глух как пень, да и к тому же глуп как пробка, посему мольбы Билла оставались втуне.

Вот что значит разевать рот и не смотреть по сторонам!

Оглядываясь назад — через прицел 20-20, — Билл постепенно начал понимать, что они с Риком совершили ошибку. Им не стоило заходить в этот замок! Издалека он чудился вполне пристойным; кто мог предположить, что во дворе их встретит целая армия жутких тварей? Да, если бы они не упомянули про железы гориллы, гундосый охранник не отпер бы ворота, и тогда не пришлось бы под угрозой немедленной смерти доказывать эффективность чудодейственного средства. Естественно, того попросту не существовало в природе; Рику пришла в голову замечательная мысль — притвориться, будто целебный эликсир налит во фляжку, в которой на деле плескалось вино. «Его нужно втирать в кожу, — объяснил Рик. — Аррр! Кстати говоря, фляжки вам хватит надолго. Забирайте и пользуйтесь, сколько влезет. А мы с моим приятелем двинемся дальше. Сами понимаете, дело не ждет». К несчастью, головорезы потребовали наглядной демонстрации, сорвали с пленников штаны и плеснули из фляжки на причинные места.

Как и следовало ожидать, результаты оказались не слишком впечатляющими. Холодное вино подействовало совсем не тем образом: нисколько не увеличило размеров, наоборот — уменьшило. Ропот стал громче. Рик заявил, что иногда цель достигается не сразу и нужно подождать, однако его слова никого не убедили. На уловку Супергероя не поддались ни тролли, ни гномы, ни даже орки. Незадачливых продавцов торжественно препроводили в подземелье и развели по одиночным камерам, причем, как выяснилось, головорезы не имеют ни малейшего понятия о чести — они и не подумали вернуть путникам брюки.

Таким вот образом Билл очутился в кромешной тьме. Он не знал, сколько провел взаперти дней, ибо в сырой и вонючей камере разницы между днем и ночью не существовало. За временем можно было следить разве что по приходам горбуна, который приносил миску с ферментированной похлебкой.

Ладно, подумал Билл. Это, конечно, не Вулканическая Ривьера, зато можно сколько угодно валяться на спине и наслаждаться давно заслуженным отдыхом. Если память не подводит, до сих пор вся его жизнь состояла из сплошного «Марш-марш-марш!». То надо было обучать и ставить на место зеленых новобранцев, то выпутываться из какой-нибудь заварушки. И теперь он мог исполнить то, о чем мечтал на протяжении многих лет.

Отоспаться.

С того самого дня, как в деревню завернул вербовщик, которого сопровождал робот и который заставил Билла записаться в армию, Герой Галактики не имел ни единой возможности как следует выспаться, а потому слегка подзабыл, как себя при этом чувствуешь.

Но сейчас, когда не нужно было опасаться электронной побудки, которая пронизывала током все естество в тошнотворный час рассвета, Билл обнаружил, что может восхитительно долго купаться в прудах сладостного забвения, и какое-то время только тем и занимался, выплачивая огромный долг сну. Когда же он наконец отоспался, жизнь стала невыносимо скучной: Билл сообразил, что делать здесь и впрямь почти нечего.