Миры Гарри Гаррисона. Том 21

— И не ты одна. Алладжекс Фракен тоже уходит с нами. Это очень хорошо.

Меррис громко фыркнула.

— Старый Фракен. Лишняя обуза. Только зря чужую еду переводит.

Малаген разволновалась.

— Но это же алладжекс. Он всем нужен.

— Алладжекс нужен, а не этот пустомеля. Я позабыла больше лечебных отваров, чем он умел приготовлять. Его не сравнить с вашими мандукто. Те мудры и умеют вести за собой. А этот стар и глуп. Скоро он умрет, и парень-без-имени займет его место.

— А разве не правда, что Фракен умеет читать будущее по совиным шарикам?

— Кое-кто верит в это. А я думаю, какая польза в шкурке и костях мышей. Я и без них предскажу будущее.

— А ты умеешь?

— И тебя научу. Херилак не сказал, но знай: Нивот оставит ваш саммад еще до рассвета.

— Да хранит тебя Кадайр. — В широко открытых глазах Малаген отражалось пламя костра. — Ты ведь не была здесь, ничего не слышала — Нивот только что забрал свой шатер.

Громко расхохотавшись, Меррис хлопнула себя по бедру.

— Я знала об этом. Нужно было только немного пошевелить мозгами. Раз мы идем искать Керрика, значит можем найти и Армун, убежавшую к нему из саммада. Она тогда ударила Нивота кулаком по лицу и сломала ему переносицу, потому у него такой кривой нос. И он вовсе не горит желанием встретиться с ней.

Было бы неплохо увидеть его спину.

— Значит, ты все знаешь о саммадах? А мне расскажешь?

— Я знаю не все, но достаточно.

— Ты поставишь здесь шатер?

— Не сегодня. Все собрано, уложено на травоис и готово к отбытию.

— Тогда иди спать в мой шатер.

— Нет, это шатер твоего охотника Невасфара. А в шатре должна жить только одна женщина. Лягу у костра. Не впервой.

К утру костер угас, угли остыли, но ночь была теплой. Меррис лежала, завернувшись в шкуры, и смотрела, как утренняя звезда тает в розовой полоске над океаном.

Она уже поднялась и привязала шесты травоиса, когда из шатров начали вылезать остальные.

— Эй, Херилак, будете спать до полудня, далеко не уйдете, — сказала она, едва саммадар вышел из шатра и стал принюхиваться.

Тот нахмурился.

— Твой язык зол с самого утра, Меррис.

— Мой язык говорит правду, великий саммадар.

Правда, что Фракен пойдет с нами? Прежде он не любил Керрика…

— Он тепло любит. И здешней зимы боится.

— Понимаю. Далеко ли пойдем?

— Сегодня дойдем до речушки, возле которой уже стояли. А если ты спрашиваешь, далеко ли придется уйти, чтобы отыскать Керрика, — отвечу: пройдем столько, сколько потребуется.

— К городу мургу?

— Если придется. Я чувствую — он где-то там.

— Я уже много дней не ходил туда, — сказал Керрик, стараясь казаться спокойным.

— Это неважно, — ответила Армун. — Ты — охотник, а охотник волен идти, куда вздумается. Ходи туда хоть каждый день. Но Арнхвит останется со мной.

Усевшись в тени раскидистого дуба, Керрик смотрел через поляну на воду.

Остров оказался великолепным. Оба шатра надежно скрывали деревья. Охота была отменной. За пресной водой не нужно было даже ходить. Утки: рыбу хоть рукой бери. Ягодами остров прямо усыпан. Армун и Даррас ходили за грибами и корешками и всегда возвращались с полными корзинами. Все чувствовали себя хорошо, малышка подрастала. Даже привычно ворчавший Ортнар как будто поздоровел. Счастью Армун мешал только Надаске', и она не собиралась мириться с его присутствием. Почему-то кроме Армун его никто и не видел. Для нее он был словно болячка, с которой она все время срывала корочку.

— Он же не причинит мальчишке вреда, — уже в который раз объяснял Керрик. — Арнхвит же сам хочет.

Керрик смотрел на сына. Всякий раз, когда родители ссорились, тот убегал к Харлу. Проследив за направлением его взгляда, Армун постаралась взять себя в руки.

— Ты думай о том, чего я хочу, а не он. Вырастет каким-нибудь не таким: наполовину тану, наполовину мараг. Как…

— Как я, — с грустью закончил Керрик. — Ни то ни се.

— Я вовсе не это хотела сказать… а может быть, именно это. Ты же сам говоришь, что и мараг из тебя не вышел, и охотника не получилось. Прошу тебя, пусть хотя бы он вырастет охотником.

— Он и так будет великим охотником — ведь его воспитывали не мургу, как меня. Не бойся. Но уметь с ними говорить, уметь понимать их — это же так важно! Мы с ними живем под одним небом, и среди тану лишь я знаю пути мургу. Когда он вырастет, нас будет двое, умеющих разговаривать с ними.

Керрик видел, что ему не убедить жену. Однако он снова и снова пытался это сделать, чтобы она наконец поняла: несчастный самец не должен быть преградой между ними. Но она не хотела его понять — или же не могла.

Взяв хесотсан, он встал.

— Пойду поговорю с Надаске', вернусь до темноты. — Армун резко повернулась к нему. — Арнхвит пойдет со мной. И не спорь.

Он повернулся и торопливо отошел от костра, чтобы не слышать ее возражений.

— Возьмем с собой Харла, — радостно проговорил Арнхвит, потрясая своим копьецом.

— Что скажешь, Харл?

— Вы рыбачить или охотиться?

— Как получится. Но сначала поговорим с Надаске'.

— Да вы ж не говорите, трясетесь и булькаете, — еле сдерживая раздражение, сказал юноша. — Без вас поохочусь.