Миры и Судьбы. Книга первая

Рита Харьковская Миры и Судьбы. Книга первая

Пролог

 Душа сидела у ног Создателя и пыталась поймать его взгляд … 

Создатель отводДуил глаза и хмурился, от чего в небе начинали клубиться черные облака и проблескивали молнии … 

Это не была юная Душа, стремящаяся в мир, еще надеющаяся не только испытать боль, но и познать плотские радости … 

Душа уже прошла шесть реинкарнаций и помнила, что мир полон злобы, ненависти, предательства, непонимания, и компенсировать боль простыми радостями бытия сложно …

 Душа знала (впрочем, как и все Души), что в мир ее отправляют для искупления чего-то недопонятого, недоработанного, но втайне надеялась, что ее призвали к Создателю с иной целью, хотя помнила, чем заканчивались все предыдущие встречи у трона …

Создатель наконец-то опустил взор, и Душа погрузилась в бездну его глаз … 

И осознала неизбежность уготованной ей участи … 

Изумрудные глаза, опушенные длинными ресницами, затуманили слезы … 

Создатель со вздохом, полным боли и сопереживания, протянул руку и погладил белокурые кудри:

– Я буду ждать тебя … это в последний раз.

Легкое прикосновение пальцев ко лбу, и Душа закрутилась – завертелась в калейдоскопе событий, прошлых и грядущих, и утратила возможность думать и чувствовать …

***

Юная женщина, еще почти девочка, всего-то восемнадцати годов отроду, лежала в родильном зале районной больницы рабочего города и смотрела, как за окном просыпалось утро…

Это было третье утро ее мук и страданий.

 Жизнь, ею зачатая, никак не хотела приходить в этот мир, тело изболелось, мозг уже перестал адекватно воспринимать реальность, она хотела только одного, чтобы это существо, раздирающее ее нутро, наконец-то оказалось снаружи, и всё равно – живым или мертвым, пусть просто освободит ее.

В мозгу роженицы, наплывая одна на другую, клубились мысли…

Ребенок, на которого возлагались такие большие надежды, их не оправдал …

Красавец муж, картежник и бабник, душа компании, местечковый бард, утратил к ней интерес, как только добился своей, мужской, цели. Их свадьба была фарсом, единственной возможностью добраться до вожделенного тела гордой красавицы, воспитанной грузинской семьей, со всеми установками, запретами и указаниями, свойственными этому народу …

Ее муж отправился к очередной пассии, более сговорчивой, ровно через три месяца после бракосочетания, но в ней уже теплилась новая жизнь и она отчаянно надеялась, что эта новость вернет мужа в семью …

Надежды не оправдались …

Совсем скоро она узнала, что "разлучница" тоже носит под сердцем его ребенка …

Вся ее беременность пошла в полуистерике-полуненависти и к мужу, и к тому, кто растет в ее чреве …

Муж отмалчивался, отмахивался от нее, как от надоедливой мухи, и снова, каждый вечер, уходил к другой.

***

Две неразлучные подружки, Верунчик и Аннушка, санитарки родильного отделения, шли на работу, не выспавшись и не отдохнув, а потому пребывая в не самом лучшем настроении… Вчерашний вечер они провели с новыми кавалерами, от души натанцевавшись и изрядно выпив портвейну, нацеловавшись на парковой скамейке и добравшись до дому на рассвете …

– Надеюсь, эта лупоглазая корова уже разродилась, -изрекла Аннушка.

– Угу, вот уж послал кому-то Бог зиллячко, – захихикала в ответ Верунчик.

Яркое июльское утро радовалось жизни!

Многоголосый щебет птиц, аромат цветущей липы, синее небо и лучи солнца – все славило и благословляло Жизнь! … все, кроме распростертой на пропотевших и пропитанных болью простынях, юной женщины.

Никем и ничем неконтролируемые мысли клубились в затуманенном мозгу:

«Когда, когда это дитя покинет мое тело!? Когда?! Когда я стану снова свободной, юной и стройной?! Будь проклят тот день, когда я увидела твоего отца! Будь проклят тот миг, когда мы зачали тебя!!! Уйди! Дай мне покоя!!!»

Верунчик и Аннушка приняли смену и вошли в родилку.