Миры Империума

Сердце мое остановилось. Я уже мысленно представил себя частью одной из огненных колонн, с безмолвным ревом стремившихся ввысь за бортом челнока, и... каким-то непостижимым образом аппарат продолжил свой бег по А-линиям. Потерев изъеденные дымом глаза, я проверил показания: курс резко изменился. Быть может, мне стоило попробовать мысленно воспроизвести беспорядочный маршрут, чтобы вычислить местоположение? Безнадежно. С таким же успехом я мог просто ткнуть наугад в любое из чисел.

Окрестный пейзаж приобрел странные очертания. Подобного я не видел ни в одном фильме-отчете об исследовании Пустоши. Ряд крутобоких черных конусов скрывался за горизонтом. Через кромки кратеров, мерцающими ожерельями сомкнутых вокруг усеченных вершин, бесконечным потоком изливалась лава. Надувались и лопались белые пузыри, выбрасывая плотные сгустки коричневого дыма, заполонившего небо непроницаемым шлейфом. По-видимому, здесь сквозь гигантский излом в земной коре происходил выброс магмы, на всем своем протяжении, словно грибы после дождя, формирующий молодые вулканы.

Мое путешествие затянулось уже на сорок минут. В приступе тоскливого отчаяния я представил себе квартирку в Риме и Оливию. Одну. Внезапно на меня нахлынули воспоминания о днях, проведенных вместе с ней. Ее несгибаемый дух, ее нежное нечаянное прикосновение, линия ее шеи, щеки. Как мы сидели за столиком, поднимая бокалы в долгих римских сумерках...

Я же там имел шанс обрести все, что нужно для счастливой жизни! Вдруг я просто дурак? Все бросил и променял на бессмысленную поездку в чертовом ящике неизвестно куда. Может, и так. Но был ли у меня выбор на самом деле? В жизни случаются дела, с которыми человеку приходится разбираться хотя бы ради того, чтобы не утратить навсегда сам ее смысл.

Я заблудился окончательно. Последний час челнок вслепую несся сквозь пространство, изменяя курс всякий раз, как только переплетение оплывающих проводов замыкалось в новой последовательности. Деревянный каркас по-прежнему дымился и тлел.

В поисках остатков чистого воздуха мне пришлось растянуться на полу. Кислород уже почти закончился. Каждый вдох вызывал кашель, а голова непрестанно гудела, как изношенный трансформатор. От нечего делать я следил за последствиями самопроизвольной модификации челнока на полном ходу и сквозь дым обозревал какую-то новую страну, доселе не исследованную нашими сетевыми разведчиками. К сожалению, мои шансы донести до кого-либо столь полезные сведения таяли с каждой истекающей минутой. Подобрав обугленную щепку, я вывел на полу несколько строк вычислений. Как бы то ни было, на такой скорости меня наверняка занесло в самые глубины Пустоши. Снаружи панорамой Судного дня проплывали разрушенные миры. Вулканы ужались до огненных ям, посылающих в черное небо фонтаны пламени и россыпи искр. Я подслеповато заморгал. Дым и облака пара позволили разглядеть темную цепочку дальних холмов. Земная кора вздувалась, заново формируя ландшафт. На мгновение внешняя дымовая завеса истончилась, позволив мне четче разглядеть очертания местности за бортом...

Зелень?! Это была зелень или мне показалось? Я потер глаза и снова уставился туда. На холмах, смутно различимых в лунном свете, похоже, действительно имелись признаки растительной жизни.

Ближние огненные ямы совсем попритихли, измельчали до светящихся островков вязкой лавы и подернулись пеплом. Вдруг... Чахлый кустик выглянул над кромкой кратера. Затем еще один...

Я втянул воздух, закашлялся и поднялся на четвереньки. Свечение раскаленного камня угасало окончательно. Повсюду выныривали безошибочно узнаваемые булавочные головки растительных побегов. Юное деревце проклюнулось сквозь черную почву, распрямилось, выпустило веточку с крошечным листом и взметнулось выше, выбрасывая один лист за другим, словно в ускоренном фильме о стадиях развития, где каждый кадр соответствовал новой А-линии и чуть заметно отличался от предыдущего, создавая бесконечную картину перемен. Причем перемены имели ярко выраженную тенденцию в сторону жизни.

Судя по всему, в своем лишенном системы блуждании челнок таки выбрался из зоны разрушений. Все новые ростки заполоняли собой пространство, вытягивались в огромные древовидные папоротники, гигантские хвощи и высоченные, похожие на пальмы деревья с бетонно-серыми стволами. Лианы тонкими змейками робко обвивались вокруг них и, внезапно разрастаясь, окутывали гигантов удушливым взрывом зелени, заполоняли собой всю его крону только для того, чтобы увять на рухнувшем мертвом дереве и, выбросив из трухлявой кочки бледные побеги, захватить нового хозяина...