Миры Империума

В повозке валялся жесткий вонючий кусок брезента. Я пристроил его так, чтобы полностью прикрыть нас, но оставил небольшое отверстие для воздуха и смотровое лично для себя. Я проинструктировал Бнка вести себя так, словно ничего необычного не происходит, и не ожидать помех, а буде таковые возникнут, громко возмущаться и переть дуром.

19

Под брезентом было жарко, пыльно и тесно, воняло, кишело клопами, и я, похоже, лежал на гальке. Сразу стало ясно, что главное — не ерзать и не чихать. Установив сей факт, я задремал.

И проснулся под звуки писклявых голосов.

— Мы же тебе говорили, никаких больше услуг кровопийцам! — разглагольствовал один.

— Еда принадлежит Народу! — вторил другой. Старый Бнк бойко отвечал:

— Что ж, я должен наплевать на нужды великого Гргсдна? Ему тоже кушать надо, а его самоотверженное служение Народу не оставляет времени на поиски пиши! Хотите, чтоб он умер от голода?

Еще немного брани — и ревнители чужих дел решили его пропустить. Один из них ткнул брезент палкой или тупым концом копья и оставил синяк у меня на плече. Затем мы двинулись дальше, каждый ухаб загонял острые осколки гальки мне в спину, словно кнопки. Я выглянул в смотровое отверстие и увидел, как наряд стражников исчезает за поворотом.

— Ладно,— сказал я остальным,— отсюда мы немного пройдемся пешком.

Свежий воздух никогда не казался слаще. Спустя несколько суетливых минут охоты на блох при помощи бутыли особого средства, выуженной Бнком из-под козел, мы пристроились в пыльном кильватере повозки, наслаждаясь дыханием, свободой движения, отсутствием засохших какашек и боли, не считая натертых ног. Счастье продолжалось добрых две минуты. Затем Бнк остановил двуколку и лихорадочно замахал: «прячьтесь».

Мы затаились в канаве и наблюдали, как они идут мимо, десять убого одетых парней, больше похожих на солдат, отставших от армии, чем на вымуштрованный отряд.

— Что думаешь, Эмиль? — спросил я жилистого старого черта, о котором по-прежнему думал как о юном лейтенанте Хельме.

Он подался вперед и зашептал мне прямо в ухо:

— Мне вон того молокососа с синей полосой.

— С первого захода придется каждому снять двоих.

Я вполголоса переговорил с Гасом и Мари, которая настаивала, чтоб ее тоже взяли в игру. Док Смовиа был готов, хоть особо и не рвался в бой. Он посадил Крошку в кусты и велел не трогаться с места.

— Мы встанем и тихо пойдем за ними,— разъяснил я.— Последние двое на мне. Эмиль, следующая пара твоя; бить надо быстро и сильно.

Мы выбрали по тяжелой, двухфутовой дубинке из веток твердой болотной сосны, в изобилии валявшихся вокруг. Я украдкой вылез из кустов и приблизился к замыкающему дурню. Получилось не очень: он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть опускающуюся дубинку, неуклюже увернулся и успел заорать, что услышал парень перед ним и тоже обернулся и рухнул, хорошенько получив промеж глаз. Эмиль обошел меня и снял облюбованного сине-полосатого, затем еще одного, ну а после началась всеобщая свалка.

Один крысюк попытался сбежать, но я поймал его, развернул и сбил спесь коротким тычком аккурат в его нежный желудок.

Тем временем он хватался за мое запястье и пытался что-то сказать. Наконец я разобрал пару слов:

— ...три закона. Мы не охотимся на вас, люри! Я — майор Лет из Верной оппозиции! — Тут он извернулся и заорал на Гаса, который, капая кровью из укусов на голых руках, душил крысу рядом.— Мистер Гас! Это я, ваш благодетель Лет! — Он пытался высвободиться, но я держал крепко.

Краснолицый Гас, яростно сосредоточенный на своем занятии, проигнорировал майора, но Бен подошел и крикнул сквозь гвалт визжащих крыс и сыплющих проклятиями людей:

— ...ошибка! Эти парни на нашей стороне!

Я бросил Лета на землю и прижал сверху ногой. Он попытался укусить меня за лодыжку. Я пнул его под скошенный подбородок и произнес: «Шалунишка!» Он злобно уставился на меня, затем переключил все внимание на Бена и разразился долгой тявкающей речью, смысла которой я не уловил.

— Полковник,— произнес Бен, затем прервался и сшиб Гаса с ног мощным ударом.— Эти парни — остатки королевского гарнизона. Разумеется, они против двузаконного сброда и не одобряют большого похода за рабами. Майор,— он поднял обмякшего офицера на ноги,—дал нам уйти. Они помогут нам пробраться в столицу, чтобы атаковать головорезов.

Я поверил его словам, когда Мари подошла и подтвердила их, собственнически взяв его за руку и улыбаясь ему снизу вверх. Не красавица, но улыбка приятная, а к дубинке прилипла крысиная шерсть. Вояка что надо.

— Майор Лет отпер дверь клетки,— быстро рассказала она.— Сначала мы ему не поверили: решили, это ловушка, чтобы убить нас при «попытке к бегству» или вроде того. Но когда мы увидели, как он дубинкой вырубил ка-питана-двузаконника, то поняли, что он с нами. В конце концов, у него есть повод их ненавидеть. Я знаю, он поможет нам атаковать мятежников.