Миры Источника. Трилогия

Поглощая салат из креветок и почти не чувствуя его восхитительного вкуса, я гадал о том, что заставило Дженнифер сесть на корабль под вымышленным именем. Само собой напрашивалось два варианта — либо она скрывалась от правосудия, либо бежала от мужа. И вернее всего первое… Хотя кто знает?

— Между прочим, — как бы невзначай заметил я. — На борту корабля действуют законы Земной Конфедерации.

Правая рука Дженнифер вздрогнула и судорожно сжала нож, которым она разрезала сочный бифштекс.

— Ну и что?

— По земным законам муж не вправе удерживать жену против её воли.

Дженнифер внимательно посмотрела мне в глаза. Её взгляд был жёстким, напряжённым… и злым.

— По нашим законам тоже, — наконец ответила она. — Но наши законы также позволяют паршивым адвокатишкам рыться в грязном белье и извлекать его на всеобщее обозрение. Особенно ушлы в этом деле адвокаты моего мужа.

— Значит, вы бежали скорее от скандала, чем от своего мужа?

— Пожалуй, что да.

«Но это ещё не всё», — подумал я, однако не высказал свою мысль вслух и решил воздержаться от дальнейших расспросов.

Тихая спокойная музыка, заполнявшая просторный зал ресторана, умолкла. Ещё несколько секунд после этого слышался звон посуды и звуки человеческой речи, но затем воцарилась почти полная тишина. Официанты и метрдотели почтительно замерли, а посетители навострили уши, ожидая сообщения.

— Уважаемые дамы и господа, — раздался из невидимых динамиков уверенный, с металлическими нотками голос человека, привыкшего отдавать приказы. — Говорит капитан ди Марко, командир трансгалактического пассажирского лайнера Итальянских Астролиний «Никколо Макьявелли». Имею честь довести до вашего сведения, что в полном соответствии с графиком полёта корабль вышел на стационарный уровень двухсот пятидесяти семи тысяч по составляющей «ц» и движется с относительной скоростью ноль целых девяносто три сотых от стандартной единицы. Следующая остановка — на планете Дамогран через двести семьдесят шесть часов собственного корабельного времени. О начале торможения вы будете извещены заблаговременно. А пока от имени экипажа и от себя лично желаю вам приятного полёта.

Вновь зазвучала музыка, посетители возобновили прерванную трапезу, в центре зала закружили в медленном танце пары, а официанты, как и прежде, проворно лавировали между столиками, принимая заказы и разнося блюда.

— Наш капитан всегда так заумно выражается? — спросила Дженнифер.

— Так принято, — ответил я. — Заумно, но точно.

— И не совсем понятно. С какой всё-таки скоростью мы летим?

— Грубо говоря, семьдесят миллиардов километров в секунду или около двадцати семи световых лет в час. Но это верно лишь в том смысле, что через двести семьдесят шесть часов корабль выйдет из режима овердрайва на расстоянии семи с половиной тысяч световых лет от Нью-Алабамы.

— Вы тоже космолётчик?

— Помимо всего прочего. А почему вы так решили?

— Потому что обычный человек никогда не скажет «режим овердрайва». Так выражаются либо учёные, либо люди, связанные с космосом. Остальные говорят просто «овердрайв», «гипердрайв», «сверхсвет». Но на учёного вы не похожи.

Я улыбнулся:

— Видимо, для этого мне не хватает заумного взгляда и остроконечной козлиной бородки.

— А ещё чуточку такта, — с лёгким упрёком добавила Дженнифер; видно было, что она немного задета. — Вы насмехаетесь над моими провинциальными представлениями.

— Вовсе нет, — возразил я. — Просто забавно, насколько распространён стереотип — и в провинциальных мирах, и даже в так называемых очагах цивилизации. Многие люди, едва лишь заслышав аббревиатуру «д. ф. н.», тотчас представляют себе этакого книжного червя в преклонных годах и очень удивляются, когда действительность не соответствует их ожиданиям.

Во взгляде Дженнифер появилось восхищение.

— Вы доктор физических наук?

— А также пилот-навигатор. Обе мои специальности тесно связаны, поскольку как физик я занимаюсь изучением виртуального гиперпространства.

Дженнифер покачала головой:

— Просто поразительно! Ведь вы не намного старше меня.

— Лет на десять. Мне уже тридцать пять, хотя, возможно, я выгляжу моложе.

— Гораздо моложе, — подтвердила Дженнифер. — И дело не столько во внешности, сколько… Даже не знаю, как это объяснить. Вы не похожи на человека, осознающего, что за его плечами треть жизни — может быть, лучшая треть. Чем-то вы напоминаете мне мальчишку-подростка, которому кажется, что впереди у него целая вечность.

Я хмыкнул:

— Вы не первая, кто говорит мне это. Я действительно мало думаю о времени.

— И тем не менее оно идёт, — хмуро заметила Дженнифер. — Независимо от того, думаете вы о нём или нет.

Я внимательно посмотрел на неё и сказал:

— Похоже, время для вас очень болезненная тема.

Она кивнула:

— В той или иной степени эта тема болезненна для всех, но особенно для тех, кто тратит свою жизнь впустую… А в один прекрасный момент оглядываешься и отчётливо осознаёшь, что прошлого не вернуть.

Я понял, что моё первое впечатление о Дженнифер было ошибочно. Её хорошенькая белокурая головка, оказывается, способна на большее, чем просто носить изящные шляпки модных фасонов.