Миры Харлана Эллисона. Т. 1. Миры страха

Пехотинец поднялся в окопе во весь рост, странно хватаясь за голову согнутыми руками. Он начал дико рвать ногтями лицо, громко и пронзительно крича, пока вражеский телепат выжигал ему мозг. Через несколько секунд глаза солдата были пусты, словно створки раковины, и он рухнул в окоп рядом со своим товарищем, тело которого начало уже разлагаться.

Над головами провыл тридцатишестижильный луч, и восемь оставшихся в живых солдат увидели боевое колесо, катящееся с оглушительным грохотом. Раскаленная шрапнель накрыла поле боя; тонкий, хрупкий, острый как нож осколок пронесся над бортиком окопа и погрузился в голову одного из солдат. Осколок вошел наискось, пробив мочку правого уха, а его другой конец вышел наружу, разорвав солдату язык и наполовину высунувшись изо рта. Сбоку же осколок смотрелся, как будто пехотинец носил в ухе какую-то странную серьгу. Солдат умирал в судорогах, на что ушло немало времени. Наконец судороги и хлюпающие звуки, издаваемые умирающим, стали настолько невыносимы, что один из его друзей воспользовался прикладом своего брандельмейера, нанеся удар прямо в переносицу. Раздробленные кости проникли глубоко в мозг, прикончив несчастного почти, мгновенно.

А затем пришел сигнал атаки. В каждом мозгу прозвучал пронзительный вопль, гнавший солдат вперед, и они выскочили из укрепточки — все семеро, — повторяя про себя одну и ту же каждодневную молитву и зная, что она им ничем не поможет. Они бежали по болотной жиже, а над головами слышалось жужжание бомб-пиявок, нацеленных на лучевые батареи врага.

Непроглядная тьма вокруг озарялась многоцветными заревами взрывов, сначала вспыхивающих, точками, а потом распухающих во всех направлениях на манер фейерверка, чтобы затем погаснуть и погрузить местность в еще более густую темь.

Один из бойцов «поймал» луч прямо в живот; его отшвырнуло в сторону футов на десять, где он приземлился кучей мокрого тряпья. Живот солдата был распорот, а внутренности светились и влажно пульсировали под влиянием заряда, несомого жилой. Чья-то голова высунулась из окопа непосредственно впереди, и трое из оставшихся в живых шести солдат выстрелили в нее одновременно. Однако враг оказался солдатом-ловушкой, которая срабатывала автоматически, на-водясь по излучению ненависти противника и одновременно передавая эту информацию телепату. Поэтому, хотя тело солдата-ловушки и распалось на клочья под их совместным огнем, каждый из стрелявших вдруг воспламенился. Языки огня вырывались из их ртов, из каждой поры тел и из тех мгновенно обуглившихся впадин, где только что были глаза. Пиротелепат сработал что надо.

Трое оставшихся полностью отключились психически, понимая, что их мысли могут быть засечены противником. Положение простой пехтуры было просто кошмарным в сравнении с положением телепатов, притаившихся за передовой. Никакого другого исхода, кроме смертельного, для них не предвиделось.

Песья мина проползла по земле, ткнулась в ноги одного из солдат и, взорвавшись, оторвала их напрочь. Солдат повалился, хватаясь руками за измочаленные обрубки, ощущая, как его кровь смешивается с жидкой грязью, пока наконец не потерял сознание. Умер он быстро.

Один из двух оставшихся прыжком преодолел проволочное заграждение и взорвал дзот с тридцатишестижильной лучевой установкой и гарнизоном из двенадцати бойцов. Правда, у него самого тут же срезало верхушку головы. Пальцы солдата еще успели слегка прикоснуться к свернувшемуся липкому веществу, бывшему его мозгом всего лишь за секунду до того, как он рухнул на землю. Лопнувший пополам череп странно светился в ночи, но у этого зрелища зрителей уже не оказалось.

Последний солдат увернулся от шипящего луча, прорвавшего тьму ночи, и упал на локти. Он быстро перекатился на бок, ощутил острый край воронки, вырытой бомбой-пиявкой, и бросился в нее очертя голову.

Луч проследил этот маневр, и ему не хватило лишь одного-единственного дюйма, чтобы сжечь солдата. Тот затаился в воронке, чувствуя, как ледяной холод поля боя пронизывает его насквозь, заставляя плотнее закутываться в плащ.

Этим солдатом был Карло. Он закончил рассказ и сел прямо на пол эстрады. Аудитория ошеломленно молчала.

Симс натянул пальто и порылся в кармане, отыскивая свою давно остывшую трубку. Зола высыпалась, и пальцы Симса погрузились в пепел, перемешанный с крошками табака, собравшимися на дне кармана. Аудитория расходилась очень медленно, почти все хранили молчание, но каждый тревожно вглядывался в лица соседей. Казалось, все внезапно осознали, что с ними случилось нечто важное, и теперь лихорадочно искали решения, как быть дальше.

Симс как раз проходил мимо одного из таких решений. Вот они — петиции, прикнопленные к большому стенду — дубликату бесчисленных стендов, развешанных по всему городу. В глаза Симса, когда он проходил вестибюль, невольно лезли крупные черные буквы:

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ ПОД ЭТОЙ ПЕТИЦИЕЙ!

НЕОБХОДИМО ПРЕДОТВРАТИТЬ ТО,

О ЧЕМ ВЫ СЛЫШАЛИ СЕГОДНЯ.