Миры Клиффорда Саймака. Книга 14

И если даже до войны не дойдет, следует помнить о жизненном пространстве и огромных возможностях — не самой последней из которых будет возможность мирно жить на девственной планете, где можно отбросить старую вражду и дать дорогу новым помыслам.

Интересно, где сейчас эти трое парней, ушедших в глубь времени. Неужели погибли? Их могли затоптать мастодонты. Или на их след вышла стая тигров? А вдруг они убиты вероломными дикарями? Хотя нет, он забыл, в ту пору люди сюда еще не пришли. А если они заблудились во времени и не могут вернуться? И теперь до конца своих дней обречены существовать в чужом времени? Или, может быть, они просто питают к людям своей эпохи глубокое отвращение? Впрочем, он бы не винил их за это.

А может быть — пусть это и звучит немного фантастично — они тайно набирают колонистов, прямо сейчас, и не на ферме в Висконсине, которая находится под наблюдением, а в каком-то другом неведомом месте, реально создавая страну, которую они провозгласили.

Если они не вернутся в скором будущем, проект «Мастодонт» будет закрыт окончательно. Исследовательская программа застопорилась, и только резкий поворот событий мог предотвратить ликвидацию поста в Висконсине.

— Но если они посмеют снять наблюдение, — сказал генерал, — я знаю, что надо делать. — Он встал и зашагал по комнате. — Ей-богу, я им еще покажу!

8

Чтобы построить пирамиду, потребовалось десять дней тяжелого изнурительного труда. Они таскали камни от ручья, который находился в полумиле от лагеря, и постепенно небольшая куча превратилась в полукруглый холм высотой в двенадцать футов. Для этого потребовалось много камней и много терпения, потому что чем выше становилась пирамида, тем больше приходилось расширять ее основание.

Но они ее построили.

Хадсон сел у костра и поднес к догоравшим углям покрытые волдырями руки.

И все же это лучше, думал он, чем таскать тяжелые бревна, да и опасности почти никакой.

Допустим, мы наберем в ладонь горсть песка. Что-то просыплется между пальцами, но большая часть останется в ладони. Вот в этом и заключался принцип пирамиды из камней. Когда — и если — машина времени заработает, большая часть камней пройдет сквозь время.

Те камни, что останутся здесь, осыпятся на землю, и от них не будет никакого вреда — то есть не будет наклонов и деформаций, которые могут помешать работе силового поля.

А если временной модуль неисправен?

Или если он все же заработает?

С какой стороны ни посмотри, подумал Хадсон, это станет гибелью нашей мечты.

Даже если они вернутся в двадцатый век, средства не позволят им продолжать дело. Фильмы утеряны, замены им нет и нет никаких доказательств, что они побывали за гранью истории — почти на заре человечества.

Хотя не так важно, насколько вам удается проникать во время. Час или тысячелетия — большой разницы нет. Если можно унестись на час, значит, можно передвигаться и сквозь миллионы лет. А если вы совершили прыжок на миллионы лет назад, то можете вернуться к первому мгновению вечности, к первому проблеску времени в безмерном океане пустоты и небытия — вернуться к первородному мигу, когда ничего еще не было создано и не было планов и мыслей, когда вся безбрежность Вселенной, подобно чистой грифельной доске, ожидала первых штрихов, начертанных мелом неизбежности.

На покупку нового вертолета потребуется тридцать тысяч долларов, а у них не хватало денег даже на трактор, который был нужен для возведения частокола.

Занять негде и не у кого. Не пойдешь же в банк и не скажешь, что тридцать тысяч вам нужны для полета в поздний каменный век.

Хотя по-прежнему можно обратиться в какое-нибудь промышленное предприятие, или университет, или даже к правительству. Если объяснить, в чем дело, деньги польются рекой — но они согласятся платить только после того, как наложат лапу на всю прибыль.

И, конечно, заказывать музыку будут они, думал Хадсон, потому что это их деньги, а нам останутся только горький пот и кровоточащие раны.

— Меня по-прежнему тревожит один вопрос, — сказал Купер, нарушая молчание. — Мы здорово поработали, возводя пирамиду и, конечно, обезопасили себя от попадания в сарай, дом и другие сооружения…

— Только не говори мне о ветряной мельнице! — вскричал Хадсон.

— Хорошо, не буду. Я убежден, что высоты хватит. Но мне подумалось, что мы можем оказаться прямо над тем забором из колючей проволоки, который находится в южной части сада.

— Если хочешь, давай передвинем пирамиду шагов на двадцать в сторону.

Купер застонал.

— Нет, лучше я рискну усесться на забор.

Адамс встал и бережно поднял временной модуль.

— Ладно, парни, пошли. Пора уходить.

Они осторожно взобрались на пирамиду, едва уместившись на ее вершине.

Прижимая модуль к груди, Адамс сделал последние приготовления.

— Придвиньтесь ко мне, — сказал он, — и немного согните колени. Возможно, придется падать.

— Ладно, поехали, — сказал Купер. — Жми на клавишу.

Адамс нажал на кнопку.

Но ничего не случилось.

Модуль не работал.

9

Не скрывая тревоги и страха, директор ЦРУ закончил свой доклад.

— Вы уверены в достоверности вашей информации? — спросил президент.