Миры Клиффорда Саймака. Книга 18

— Да, — ответила она, — могло. Потому-то я и отказалась отдать его военному совету. А они за это объявили меня предательницей. Думаю, они надеялись меня сломить. Рассчитывали, что в конце концов, напуганная перспективой заточения в космосе, я расколюсь и подниму кверху лапки.

— А когда ты не сдалась, — сказал Херб, — они уже не могли отступить. Не могли позволить тебе рассказать об их методах.

— Кстати, твоих записей так никто и не нашел, — добавил Гэри.

Девушка постучала тонким пальчиком себя по лбу.

— Все мои записи были здесь, — заявила она. Гэри удивленно уставился на нее.

— Они и сейчас здесь, — сказала Кэролайн.

— Но как тебе удалось достать препараты для анабиоза? — спросил Гэри.

Она помедлила с ответом.

— Я не люблю об этом вспоминать, — сказала она наконец. — Слишком тяжело. В общем, у меня был коллега. Примерно моего возраста. Он, должно быть, давно уже умер.

Кэролайн помолчала, собираясь с мыслями.

— Мы любили друг друга. И вместе открыли процесс погружения в анабиоз. Мы тайком работали над этим проектом в течение нескольких месяцев и как раз собирались обнародовать результаты, когда меня забрали. Больше я его не видела. Ко мне не пускали посетителей.

В космосе, после того как ушел военный крейсер, я чуть было не спятила поначалу. Я придумывала себе всякие занятия. Каждый день наводила порядок в лаборатории, переставляла колбы и приборы и вдруг наткнулась однажды на лекарства, запрятанные в ящичек с химикатами. Только один человек в мире знал о них, не считая меня. Там же лежали два шприца.

Гэри раскурил потухшую трубку.

— Я понимала, какой это риск, — продолжала девушка. — Но человек, которого я любила, явно рассчитывал на то, что у меня хватит духу рискнуть. Возможно, он вынашивал какой-нибудь безумный план, собираясь вызволить меня из заточения. Наверное, что-то ему помешало. Или он устал и сдался. А может, погиб на войне. Но он дал мне шанс — единственный и отчаянный шанс в борьбе с судьбой, на которую обрек меня военный трибунал. Из стальных перегородок машинного отделения я соорудила резервуар. Трудилась над ним несколько недель. Сделала надпись на медной пластинке, потом вышла наружу и вытравила строку возле люка. Боюсь, получилось не очень изящно.

— А потом, — сказал Херб, — ты погрузилась в сон.

— Не совсем в сон, — возразила она Потому что мозг у меня продолжал работать. Я думала и думала почти тысячу лет. Мой разум ставил себе проблемы и решал их. Я развила в себе способности к чистой дедукции, ибо никаких инструментов, кроме мозга, у меня не было. Мне кажется, у меня даже появились способности к телепатии.

— Ты хочешь сказать, что можешь читать наши мысли? — спросил Херб.

Она кивнула и поспешно добавила.

— Могу, но не читаю. Ведь вы мои друзья Но я почувствовала мысли Гэри, когда он очутился на борту Я ощущала его удивление и замешательство и ужасно боялась, как бы он не ушел и не оставил меня снова одну. Я пыталась мысленно пообщаться с ним, но он так разволновался, что ничего не мог понять.

— Разволнуешься тут, — пробурчал Гэри.

— Но ты же подвергала свою жизнь огромному риску! — воскликнул Херб. — Мы совершенно случайно наткнулись на тебя. А твои лекарства не могли действовать вечно — еще пару тысячелетий, не дольше. И атмосферные генераторы в любой момент могли сломаться. А метеориты? Чтобы вывести судно из строя, хватило бы одного маленького камушка Все эти годы твоя жизнь висела на волоске.

— Да, шансы были невелики, — согласилась Кэролайн. — Не думайте, будто я не понимала. Но что мне оставалось? Сидеть сложа руки, потихоньку сходить с ума, а потом состариться и умереть в одиночестве?

Она помолчала немного и добавила.

— Все было бы легче, не допусти я ту единственную ошибку.

— Тебе не было страшно? — спросил Гэри Ее глаза слегка расширились, и она кивнула.

— Я слышала голоса, — сказала она. — Голоса из космоса, из той пустоты, что лежит между галактиками Какие-то существа переговаривались друг с другом сквозь бездну пространства — существа, которым люди в смысле интеллекта показались бы просто букашками.

Сначала я перепугалась: они говорили о чем-то ужасном, я это чуяла, хотя почти ничего не понимала. Потом, охваченная отчаянием, я попыталась им ответить, привлечь к себе их внимание. Я больше не боялась их — наоборот, я надеялась, что они смогут мне помочь. Меня не волновало, что будет потом, лишь бы кто-нибудь пришел мне на помощь. Или хотя бы заметил мое существование и избавил от этого жуткого одиночества.

Гэри в очередной раз раскурил свою трубку.

Все трое молча и неотрывно глядели во мглу, окружавшую их со всех сторон. Гэри ощущал, как шевелятся волосы у него на затылке. Холодный ветер дохнул ему в лицо из невозможной дали; какие-то неведомые космические чудища протянули свои грязные когтистые мысли, пытаясь нащупать его и схватить. Существа, которые обмениваются мыслями через пустыню, разделяющую галактики!

— Скажите, — проговорила Кэролайн, и голос ее тоже, казалось, доносился откуда-то издали, — чем закончилась тогда война?

— Война? — не понял Гэри. Потом до него дошло.