Миры на грани

– Даниил Сергеевич? – удивился Президент. – Я вас помню, но в последнее время вы игнорируете бизнес – встречи…

– Как видите, меня нет не только в стране, но и на планете! – развёл он руками.

– Дань, мы уже можем выйти?

– Да, – рассмеялся он. – Причал исправили, а проектировщики стыковочного узла уже получили нагоняй от Рии в прямом эфире!

– Ой! Завтра Семёныч мне мозг клевать будет за плохое воспитание вверенного мне интеллекта, – тяжко вздохнула я. Рия, наконец, сжалилась и выпустила нас из кресел.

– Не будет, – заверил супруг. – Семёныч уже ей благодарность объявил за своевременное сообщение о неполадке, пока в серию не запустили. – А вы давно знакомы? – осведомился он, поглядывая на Президента.

– Волей Судьбы оказалась незваным гостем, – ухмыльнулась я, – ну, как это обычно со мной бывает.

– Значит, решили предупредить о грядущих бедствиях, – задумчиво проговорил Даниил, помогая нам выйти из несколько деформированного причального отсека в переход.

– Кто решил? – насторожился Президент.

– Судьба или мироздание, может бог, если вам так угодно.

– И вы что, тоже в это верите, Даниил?

– Я это знаю, – вздохнул он. – Какие у вас планы? – он взглянул на меня.

– Гостю, думаю, стоит отдохнуть, а я бы на санках по округе покаталась, где магнитное поле уже восстановили, надо их в этой среде опробовать.

– Нет, я хочу всё осмотреть, – настоял «гость».

– Правильно, сегодня мы проводим экскурсию по городу, а завтра ты гоняешь на санках, – постановил Даниил.

Мы с радостью избавились от скафандров, и на тридцатом этаже зашли в кафе, панорамная стена которого выходила на каменистую пустыню, окружённую серыми пиками гор. Над пустыней деловито сновали дисколёты.

– Они тут всё время летают? – осведомился Президент, поглядывая в окно.

– Все купола во время полёта так выглядят, – пояснила я.

– А я уж думал нашествие инопланетян, – усмехнулся он.

– Для Марса это так и есть, – улыбнулся Даниил.

– Всё время чувствую себя участником грандиозной мистификации, – гость смерил нас подозрительным взглядом.

– Я тоже так себя ощущала, когда первый раз здесь оказалась, – посочувствовала я ему. – Это вы ещё в оранжерее не побывали! Вот где полное выпадение из реальности!

– Туда сейчас и отправимся, – решил Даниил.

На скоростном лифте спустились вниз, и попали в тропический рай. Мы шли по галерее среднего яруса оранжереи. Внизу, журча, текла неширокая извилистая речка, кое-где растекаясь озерцами с лотосами, и разными неизвестными мне цветами, между ними сновали яркие рыбки. Огромные деревья, увитые лианами, стремились к свету, что лился через прозрачную кровлю где-то там наверху.

Стаи пёстрых бабочек порхали лёгкими облачками, то взмывая, то оседая на деревьях и сложно было иной раз отличить их от цветков орхидей, прячущихся на ветках деревьев, запустив свои воздушные корешки в кору.

Мы долго брели, любуясь диковинной растительностью и яркими красками насекомых и птиц, чей несмолкающий гомон стал нашим спутником.

– Какой же длины это строение? – не выдержал Президент.

– На сегодняшний день три тысячи сто пятьдесят два километра, – ответил Даниил. – Каждый день добавляем по два-три километра оранжереи, когда приток воды увеличится, сможем осваивать больше.

Президент проснулся, долго рассматривал свою спальню. Всё – таки, это был сон, но такой красивый, такой реалистичный. Он медленно прошёл в столовую и удивлённо замер, увидев на разрезанном апельсине пару больших ярких бабочек, а на столе лежал огромный цветок неизвестного растения, распространяя тонкий аромат. Он вспомнил, что подобные цветы видел в озёрах оранжереи.

Президент налил воды в объёмную стеклянную чашу и положил туда цветок. Тот резво развернул корешки, опустив их на дно ёмкости, и приветливо помахал ему лепестками.

Другие дети

В кабинет ввалился крупный мужчина.

– Вы по записи? – спросила я, разглядывая встревоженного посетителя.

– Нет, доктор, у меня девочка смотрит в стену и молчит, – он замолкает, ожидая моей реакции, – давно, – растерянно добавляет он.

– А девочка где?

– Дома. Думал спросить, вдруг посоветуете что?

– Где вы работаете, милейший?

– Ну, я этот… вольный художник, – отводит взгляд.

– Ясно, кулаками художества наводите, – вздохнула я, а он совсем смутился. – Девочку сюда ведите или оформите вызов на дом, завтра сама к вам приду.

– Ага, – здоровяк попятился, спиной открывая дверь, потом раздались торопливые шаги по коридору.

О том, что в центре для трудных подростков работает психолог, знали немногие. Обычно ко мне приходили по направлениям. На сегодня приём был окончен, и я уже собиралась домой, как вдруг дверь распахнулась, стукнувшись о стену, не иначе ногой открывали. Я обернулась, собираясь сделать выговор, на пороге стоял тот самый мужчина с девочкой на руках.

– Вы это… простите, что с дверью так вышло, не рассчитал, – потупился он.