Миры Отверженных. Метаморфоза

— Интересно-интересно. — Аркенаар поднял глаза. — А ну, покажи это место на карте.

— Вот здесь. — Адъютант ткнул пальцем в картинку.

— Вы хоть разведали, что там такое? — Аркенаар движением руки увеличил масштаб местности.

— Нет. Побоялись засветиться, чтобы нас не обнаружили.

Аркенаар усмехнулся. — Теперь я догадываюсь, чьих рук это дело. И где прячется эта предательница Амун. Высылайте группу для захвата объекта. Если она там, доставьте её сюда. И запомните, она обязательно нужна мне только живой. В случае наших неудач эта лживая интриганка ответит нам за всё.

Глава 13. Источник.

Яблоневый сад.

Оливковый сидел на ветке яблони и аккуратно разминал в руках нечто пластичное. Рядом с ним на ту же ветку, плюхнулся Изумрудный, неожиданно возникший в воздухе. — Ну чего, не ждал? Гость рассмеялся. — Вижу, что не ждал, вон как встрепенулся. Ну, чего делаешь, чем сейчас занят?

— Осторожно, — выкрикнул Оливковый, под силой удара подпрыгнувший на ветке, и едва изловчился поймать нечто, выскользнувшее из рук. — Ты совсем спятил? Я уже третий день над этим работаю, а ты чуть не испортил мне всё!

Изумрудный замахал крыльями, — Ой, прости-прости, не хотел. Ну, чего у тебя там такое, что ты так над этим трясёшься?

— Вот в том то и дело, что оно очень хрупкое. Пробую сделать прототип одной бабочки, а от этой тряски чуть крылышко ей не сломал.

Изумрудный вытаращил глаза — Чего, бабочки? А это ещё зачем? Ты что, спятил? Их уже столько разновидностей наделали. Какой смысл плодить ещё один вид?

— А вот такого вида ещё не было. — Оливковый с любовью погладил тончайшие крылья глиняной бабочки.

— А ну, дай посмотреть. — Изумрудный протянул руку, чтобы взять, но Оливковый отдёрнул руку в сторону.

Изумрудный обиженно протянул. — Да не бойся ты, как будто я не то же самое делаю?

— Ага, делает он. Сравнил тоже. Ты же с такими малютками вообще не возишься, тебе подавай только крупные формы, а мне наоборот, именно такие крохи и нравятся.

— Да ладно, не трусь ты. Давай-давай показывай, чего ты там напридумывал. — Изумрудный взял из рук Оливкового бабочку и внимательно начал её рассматривать. — Ну вот любишь же ты возиться со всякой мелочью. Как только тебе это нравится? То ли дело огромное плотоядное животное. Вот где мощь, сила, великолепие мускулов.

— Ну, знаешь, каждому своё. — Оливковый развёл руками.

— Это понятно, — хмыкнул Изумрудный. — Ну что сказать, вроде бы хорошо, неплохо так смотрится. А чего такого нового в ней, я чего-то не вижу.

— Это потому, что ты не привык работать с малыми формами. Не умеешь ты вглядываться в мелкие нюансы. Давай обратно.

Оливковый вернул себе бабочку. — Вон, взгляни внимательней, под самое её брюшко. Видишь, там небольшое утолщение, вроде сумки, как у кенгуру?

— Ну, вижу. И что, у тебя бабочки будут вынашивать своих детей там? И это твоё нововведение?

Изумрудный захохотал, схватившись за живот, и упал с ветки, но вовремя расправил крылья, замахал ими и снова уселся на ветку.

— Вот сразу видно, что полёт фантазии это не твоё. Тебе только ёрничать. — Оливковый ещё раз с любовью провёл рукой по крыльям бабочки. — Нет, это будет следующее перерождение бабочки. Сначала она будет как обычная гусеница, а потом она станет бабочкой, а потом она будет красивой рыбкой. Но я пока ещё не решил какой, возможно будет каким-то красивым морским коньком, у которого тоже есть крылья за спиной, правда, совсем маленькие.

Изумрудный с изумлением уставился на друга. — Вот это ты заморочился! И кто тебе утвердит этот прототип? В чём практический смысл такой твари?

— В чём смысл, в чём смысл? А красота живого мира не есть смысл? И ещё, это будет первое существо, которое может два раза перерождаться и покорять три стихии. Вначале это ползающая гусеница, потом это летающая бабочка, а потом это рыба, плавающая в морских водах. Никто из наших зелёных собратьев до сих пор до этого не додумался.

— Ну, не знаю, не знаю, — сомнительно покачал головой Изумрудный. — Во-первых, тебе это ещё надо согласовать с синими, как они вообще посмотрят на это. Вода ведь это их епархия. Нет, это даже во-вторых. Тебе придётся вначале убедить наших салатовых, что это хорошая идея, что уже само по себе пустая затея. И только потом они попросят согласие синих.

И в-третьих, самое сложное, почти невозможное, как на всё это посмотрит сословие херувимов-конструкторов, которые вдохнут жизнь в твой прототип. Говорят, последнее время они просто тормозят все начинания братства зелёных, мол, и так уже перенасыщение всеми видами. Что, мол, некоторые виды в реальности оказываются весьма нежизнеспособными и неприспособленными. Так что сейчас дать старт жизни какому-нибудь опытному образцу почти невозможно. Вот ты видел, кстати, жирафа?

Оливковый кивнул. — Конечно, а чего ты спрашиваешь?