Миры отверженных

Точно. Ведь он оставил Ида рядом с клеткой, там, на Ковчеге, – где были именно эти земляне отсюда. … Конечно же, он не мог ошибиться. Внезапно весь фрагмент того дня, когда они виделись с сыном в последний раз, предстал перед ним в полной ясности до малейших фрагментов. Ид вспомнил, кто тот незнакомец, кто тогда ему улыбался в коридоре Ковчега. Это был покойный ныне Троодос, отец Косеаны. Поэтому, видимо, подсознание ему невольно подсказало искать Ида среди шаттлов, курсирующих между Ковчегом и Землёй. Но как уже стало известно, эта версия оказалась неправильной. Но Саав также вспомнил, что там, в клетке, где были заперты земляне, и где он расстался с Идом, была эта собака и этот тёмный мальчик. Это ведь была вся эта кампания из этого строения. А ведь, скорее всего, они видели Ида самыми последними. Возможно, они с ним даже говорили, ведь Ид понимал их язык. Возможно, они смогут ему рассказать, что произошло с сыном, ну или хоть чуточку пролить света на непонятное решение сына, – лететь обратно на Таураан.

Ах, ну почему же, он вспомнил это только сейчас? Ведь он был с Тааной столько времени на Таураане, и почему же он вспомнил это только здесь, а не когда он, был там. Какой же он, всё-таки растяпа и болван. Так, значит надо обязательно сегодня … Нет, – сейчас и сегодня – только Таана и Косеана. Сегодня у них такой праздник. Сегодня он не может их покинуть, ведь у них такое событие, значит, завтра. Завтра надо обязательно узнать, куда подевались эти люди из этого места.

– Тааак, а кто тут у нас сегодня прячется? Из-за угла высунулась смеющаяся рожица Тааны. – И почему мы здесь застряли, и домой не идем? А мы с Косеаной всё видели, как вы тайком прилетели с Грином. А ты решил, как всегда, подкрасться неожиданно? Но я же тебя знаю, Саав, – ты ведь такой предсказуемый.

Саав расплылся в улыбке, – Это значит скучный, да?

– Нет, родной и привычный, – Таана подошла к нему и прижалась, обняв его. – А ты знаешь, она уже постепенно привыкает к этому миру, – шепнула она Сааву на ухо. – Мы сегодня целый день с ней мотались повсюду, бездельничали, и она уже не боится на таланах отпускать мою руку. Знаешь, чего я только боюсь?

– Чего?

– Боюсь, что когда она вспомнит, что у неё были настоящие родители, а мы оказывается совсем не те, за которых она нас приняла, – тогда она может от нас отгородиться. Да и опять же, вдруг этот солдафон передумает, и возьмет нашу девочку у нас? Саав, ты знаешь, я же её никому не отдам. Она моя дочь, и уже никто не докажет мне обратное.

– Так никто и не собирается. – Саав слегка улыбнулся, еле сдерживаясь, чтобы не выпалить радостную весть.

– Ты что-то недоговариваешь Саав, я же чувствую. Таана отстранилась от него. – Ты чего-то какой-то загадочный. Ты же что-то хочешь сказать? Я же тебя знаю.

Таана внимательно смотрела на Саава, пытаясь разгадать, что же на самом деле скрывает от нее муж.

Саав загадочно улыбнулся. – Ну, хорошо. Если ты меня сейчас покормишь, то я тебе скажу, что мне дали целую неделю отдыха, и мы проведем её все вместе.

– Тьфу, дурак, напугал. Зачем тогда было столько таинственности? Это и был твой секрет? Ну, пошли уже тогда, чего здесь стоять.

– Косеана, – подходя к дому, Таана крикнула, рассчитывая, что девочка её услышит. – Наш Саав пришел. Выходи, будем кушать на воздухе. А ты уже сиди тут, я сама сюда всё вынесу. Ты же такой подарочек нам принес, уж придётся за тобой поухаживать. Он представьте, целую неделю – не будет работать. Он будет с нами. Какой щедрый подарок, – съёрничала она, увидев Косеану и обращаясь к ней.

– Ты бы лучше подумал, куда мы переедем отсюда, потому что без энергии в доме – это какая-то дикость. Её сюда видимо не скоро проведут. Поэтому надо будет перебираться, как и все нормальные таланы, поближе к морю, поближе к жизни. Да, помню-помню, что ты проголодался, несу уже, – увидев укоризненный взгляд мужа, Таана поспешила в дом.

Косеана, все также стояла в дверях, и внимательно разглядывала Саава. Саав улыбнулся. – Ну, чего смотришь? Давай, рассказывай дочка, что сегодня было? Косеана подошла и села на краешек стула.

Таана с подносом, застыла в дверях. – Мне послышалось, или ты впервые назвал Косеану дочкой? Правильно, давно уже пора. Правда, Косеана?

– Ну, давно, не давно, а уже как с сегодняшнего дня, это будет абсолютной правдой.

Поднос в руках у Тааны задрожал. – Ты чего такое говоришь? Почему именно с сегодняшнего? Голос у неё предательски завибрировал от волнения.

– Ну, потому что с сегодняшнего дня, Косеана, согласно подписанному ходатайству Правительницы в совет опекунства – приходится приёмной дочерью Тааны и Саава. Таана побледнела и поднос с рыбой, выпал у неё из рук и с грохотом упал на пол.

– Мама, что с тобой? – Косеана бросилась к ней. Таана крепко прижала её к себе. – Ничего дочка. Просто наш папа самый лучший на свете, а твоя мама сейчас – самая счастливая.