Миры Пола Андерсона. Том 11

— Сорок тысяч драных кошек в глотку! Ну откуда на мою голову взялись все эти неблагодарные придурки? Всемилостивейший Боже, ну на кой хрен развел ты в этом мире дуболомов в погонах и политиканов? — Он яростно потряс над головой кулаками, набрал побольше воздуха и заорал еще громче: — В традесканцию моей бабушки! Это же просто возмутительно! Если всех здесь присутствующих обуяла мания самоубийства, ну чего ради должен старый и больной ван Рийн их удерживать? Perbacco, или вы прекратите меня оскорблять, или я забью вас в ваши же собственные глотки! — Рычащей горой он двинулся на Совет; лежавшие в первом ряду старейшины испуганно подались назад.

— Землянин… сэр… вождь… пожалуйста! — прошептал Тролвен.

Решив, что довел уже эту публику до нужной кондиции, ван Рийн резко сбавил тон.

— Ну лады, — сказал он холодно. — Я вам отвечу, отвечу все как есть. Я даю вам отличные советы, вы умудряетесь все своей глупостью испоганить, а потом я же и виноват. А я — несчастный терпеливый старик, совсем не похожий на того здоровенного молодого хулигана, каким был когда-то, у меня явный избыток христианского смирения, вот я и продолжаю — несмотря ни на что — давать вам советы.

Ну предупреждал же я вас оставить Манненах в покое, тысячу раз предупреждал. Говорил, что плоты — главная сила Флота — могут подойти прямо к его стенам. Несчастный больной старик прямо на коленях перед вами ползал, умолял захватить сперва ключевые города в глубине равнины — так нет, вы его не слушали. И все-таки мы взяли Манненах, но упустили победу по чистой глупости. Вот имей я крылья, как у ангела, чтобы лично вести вас в бой! Да я бы сейчас кукарекал на клотике адмиральской грот-мачты, клянусь кузнечиками святого Антония! Поэтому теперь вы будете слушаться моих советов — нет, кой хрен, вы будете подчиняться моим приказам! И чтобы никакого отбрехивания, иначе я умываю руки и отправляюсь домой. С этого самого момента — если, конечно, вы не намерены сдохнуть, — когда ван Рийн говорит «встань» — встань, а когда говорит «ляжь» — ляжь. Понятно?

Ван Рийн замолчал. Теперь он слышал только астматические хрипы в собственных легких, недовольный ропот, доносящийся со стороны лагеря, да холодный звон чужих ручьев, сбегающих по чужим камням.

— Если… — неуверенно начал Тролвен, — …если бросавшие вызов считают ответ удовлетворительным, можно вернуться к делу.

Никто не произнес ни слова.

— Может быть, скажет землянин? — нарушил Толк затянувшееся молчание. К Герольду — единственному из собравшихся — полностью вернулось самообладание, и теперь он напоминал завзятого театрала, наслаждающегося отличной актерской игрой.

— Ja, скажу, еще как скажу. Я отлично понимаю, что больше оставаться здесь нельзя. Вот вы спрашиваете, почему я держал армию на поводке и позволял капитану Дельпу делать все, что ему заблагорассудится. Imprimus, — ван Рийн начал загибать пальцы, — потому, что он только и мечтает о крупном сражении, в котором нас скорее всего разнесут в капусту — дракхонов больше, к тому же они воодушевлены недавней победой, да и просто хорошо питаются. Secundus, сюда он пока не полезет, его воины непривычны к горам и боятся попасть в засаду. Поэтому, сидя спокойно и не высовываясь, мы получим возможность изготовить метательные машины. Tertius, у меня есть надежда, что за время этой задержки, пока я занимался мастерской, появилось средство одержать победу.

— Что? — совершенно забыв о формальностях, рявкнул один из старейшин.

— А! — Ван Рийн приложил палец к своему внушительному носу и заговорщицки подмигнул. — Об этом мы поговорим позднее. Вполне возможно, вы считаете меня жалким обессиленным стариком, которого нужно уложить в кроватку со стаканом горячего грога и хорошей сигарой, но я покажу вам, что такое коммерсант из Торгово-технической. Так вот, я предлагаю сняться отсюда и двинуть на север.

Он замолк, терпеливо ожидая, когда затихнет поднявшийся гвалт.

— Порядок! — во весь голос крикнул Тролвен. — Порядок! — он громко хлопнул по земле хвостом. — Успокойся, вождь!.. Послушай, землянин. Действительно, кое-кто предлагает полностью оставить Ланнах, и день ото дня такие разговоры звучат все чаще и чаще — ведь наш народ теряет последние остатки надежды. Подходит Время Рождения, но мы еще можем поспеть в Трясины Килну и спасти таким образом большую часть женщин вместе с их потомством. Но это значило бы бросить наши города, наши леса и луга — все, что у нас есть. Бросить все, что трудом своим создавали десятки поколений наших предков, и превратиться в дикарей, прозябающих в мрачных, грозящих болезнями джунглях, превратиться в ничто. Лично я гораздо охотнее погибну в битве.

Но в Килну, — продолжил он, переведя дыхание, — хотя бы тепло. А на севере Ахана сейчас еще лед не стаял.

— Вот именно, — невозмутимо согласился ван Рийн.

— Ты что, хочешь, чтобы мы погибли от голода и холода в ледниках Дорнаха? Южнее Дорнаха нам места нет — в любой точке Холменаха нас сразу обнаружат разведчики Флота. Хотя, может быть, ты решил дать последнюю битву на этих островах, тогда…